Нельзя не воспринимать сборник «Нет никакой Москвы» как ответ сборнику «Скоро Москва»: читая книгу Анны Шипиловой, думал об Алле Горбуновой — что первая по силе воздействия ее прозы чем-то похожа на вторую, только мистики нет и форточек в потустороннее. В новой книжке, маленькой (от силы одна шестая «Конца света…»), но крепкой, всякое мистическое тоже имеется. Тексты из нее написаны в разных жанрах: автофикшен про университет, постхоррор про лес и его обитателей, реалистическая проза про четырехлетнего Игната и гастарбайтера Рустама, фэнтези про летающего котенка… Сначала включение этих рассказов в одну книгу может вызвать удивление, но вскоре вы почувствуете, что их объединяет (нет, не только «идея движения от постижимого мира к дружбе с непохожим и чуждым», но спасибо, конечно, за подсказку, аннотация на обложке) ощущение момента, когда, ну знаете, дальше жить невозможно, но жить дальше необходимо, поэтому приходится пренебречь и вальсировать, назло всем. Скоро Москва? Нет никакой Москвы? Да ну и хер с ней.
Нельзя не воспринимать сборник «Нет никакой Москвы» как ответ сборнику «Скоро Москва»: читая книгу Анны Шипиловой, думал об Алле Горбуновой — что первая по силе воздействия ее прозы чем-то похожа на вторую, только мистики нет и форточек в потустороннее. В новой книжке, маленькой (от силы одна шестая «Конца света…»), но крепкой, всякое мистическое тоже имеется. Тексты из нее написаны в разных жанрах: автофикшен про университет, постхоррор про лес и его обитателей, реалистическая проза про четырехлетнего Игната и гастарбайтера Рустама, фэнтези про летающего котенка… Сначала включение этих рассказов в одну книгу может вызвать удивление, но вскоре вы почувствуете, что их объединяет (нет, не только «идея движения от постижимого мира к дружбе с непохожим и чуждым», но спасибо, конечно, за подсказку, аннотация на обложке) ощущение момента, когда, ну знаете, дальше жить невозможно, но жить дальше необходимо, поэтому приходится пренебречь и вальсировать, назло всем. Скоро Москва? Нет никакой Москвы? Да ну и хер с ней.
He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government.
from id
