В России почти каждый день появляются новые политические заключённые. После сбоя на сайте судов ненадолго открылись решения по делам о госизмене: только по этой статье осуждены больше тысячи человек. А ещё есть фейки об армии, критика власти, оправдание терроризма, подброшенные наркотики и другие статьи, по которым формально сажают людей за выступления в защиту мира, свободы слова, за несогласие с официальной позицией государства.
Людей судят и сажают. Обычно в своей последней речи перед оглашением приговора — в последнем слове — они высказывают важные мысли, говорят о своих чувствах и эмоциях в данный момент.
Проект «Последнее слово» собирает знаковые последние слова, сказанные на постсоветском пространстве и в самом СССР, но прежде всего — последние слова современных российских политзаключённых.
В эту субботу в нашем пространстве состоится встреча, на которой мы будем читать последние слова политических заключённых, собранные в рамках проекта. Мы вспомним людей, которые эти слова произносили, а также поговорим о важности и ценности последних слов.
Вести встречу будут:
● Екатерина Чигалейчик — антрополог и исследовательница миграции, руководитель исследовательской группы After24.
● Григорий Машанов — юрист в сфере антикоррупции.
● Глеб Муравейник — дизайнер газеты для политзаключенных «Тюремный вестник».
В России почти каждый день появляются новые политические заключённые. После сбоя на сайте судов ненадолго открылись решения по делам о госизмене: только по этой статье осуждены больше тысячи человек. А ещё есть фейки об армии, критика власти, оправдание терроризма, подброшенные наркотики и другие статьи, по которым формально сажают людей за выступления в защиту мира, свободы слова, за несогласие с официальной позицией государства.
Людей судят и сажают. Обычно в своей последней речи перед оглашением приговора — в последнем слове — они высказывают важные мысли, говорят о своих чувствах и эмоциях в данный момент.
Проект «Последнее слово» собирает знаковые последние слова, сказанные на постсоветском пространстве и в самом СССР, но прежде всего — последние слова современных российских политзаключённых.
В эту субботу в нашем пространстве состоится встреча, на которой мы будем читать последние слова политических заключённых, собранные в рамках проекта. Мы вспомним людей, которые эти слова произносили, а также поговорим о важности и ценности последних слов.
Вести встречу будут:
● Екатерина Чигалейчик — антрополог и исследовательница миграции, руководитель исследовательской группы After24.
● Григорий Машанов — юрист в сфере антикоррупции.
● Глеб Муравейник — дизайнер газеты для политзаключенных «Тюремный вестник».
During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from id
