О фундаментальном кризисе в российской политической системе говорит отсутствие в риторике оппозиционных партий характерных для западных демократий обвинений правящей партии в провальной эпидемологической политике, например отмене массы мер перед Референдумом 2020, занижении статистики и несоразмерных мерах поддержки простого населения. Робкие попытки были у Яблока. КПРФ немного заигрывает с противниками вакцинации, то есть играет в другую сторону на предрассудках глубинного электората. Но жесткой критики, основанной на цифрах избыточной смертности ни у кого нет. Не звучит критика массовых мероприятий при задержании активистов в одиночных пикетах за нарушение эпидемиологических правил. Никто не оспаривает вызывающее раздражение электората перекладывание властью ответственности за всплески заболеваемости на население. Использование данной риторики раздавило бы рейтинг Единой России, по-видимому, по этой причине ни одна из системных партий ее не использует. Также эту тему обошли и сторонники Навального, которые планировали сделать ставку на уличные протесты. Естественно, призыв к уличным протестам несовместим с критикой недостаточно жестких или неадекватных мер борьбы с эпидемией.
О фундаментальном кризисе в российской политической системе говорит отсутствие в риторике оппозиционных партий характерных для западных демократий обвинений правящей партии в провальной эпидемологической политике, например отмене массы мер перед Референдумом 2020, занижении статистики и несоразмерных мерах поддержки простого населения. Робкие попытки были у Яблока. КПРФ немного заигрывает с противниками вакцинации, то есть играет в другую сторону на предрассудках глубинного электората. Но жесткой критики, основанной на цифрах избыточной смертности ни у кого нет. Не звучит критика массовых мероприятий при задержании активистов в одиночных пикетах за нарушение эпидемиологических правил. Никто не оспаривает вызывающее раздражение электората перекладывание властью ответственности за всплески заболеваемости на население. Использование данной риторики раздавило бы рейтинг Единой России, по-видимому, по этой причине ни одна из системных партий ее не использует. Также эту тему обошли и сторонники Навального, которые планировали сделать ставку на уличные протесты. Естественно, призыв к уличным протестам несовместим с критикой недостаточно жестких или неадекватных мер борьбы с эпидемией.
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. DFR Lab sent the image through Microsoft Azure's Face Verification program and found that it was "highly unlikely" that the person in the second photo was the same as the first woman. The fact-checker Logically AI also found the claim to be false. The woman, Olena Kurilo, was also captured in a video after the airstrike and shown to have the injuries.
from id
