Эллиниcтика

В то же время Восток, который ещё не касался греческой мудрости, к таким же выводам приходить отнюдь не спешил, там тоже, как и позднее в Совдепии, предпочитали то, что «ближе к телу».

Астрономия как явление здесь может служить характерным примером. Для нас, чаще всего потребляющих научные данные уже в готовом виде, сразу же в виде моделей на основе выводов из наблюдений, минуя сами последние, иной раз может стать откровением, что всем известный облик Солнечной системы далеко не очевиден для наблюдателя, ведь для невооружённого взгляда планеты выглядят практически неотличимо от звёзд, это такие же светящиеся точки на ночном небе, различающиеся разве лишь в том, что первые довольно заметно перемещаются, в отличие от последних, по небосводу. Те и другие полагались звёздами — просто разного свойства, например, Венеру именовали Утренней звездой.

Собственно, на этом, древнейшем, буквально дедовском способе наблюдения за τά μετέωρα построена астрология, все эти «Юпитер в созвездии Близнецов»: ведь, если смотреть с Земли, мы действительно увидим, что будто бы одна из, так сказать, подвижных звёзд оказалась в окружении не знающих движения, она есть прямое детище некритичного, донаучного, обывательски-«всёитакпонятного» восприятия наблюдений.

Так было до греков, к примеру, в Вавилоне, где «главной целью … астрономии было правильное предсказание видимого положения небесных тел: Луны, Солнца и планет», пишет д.фил.н. Л.Я. Жмудь (1997), при этом «вавилонские астрономы не проявляли никакого интереса к тому, каково же реальное, а не видимое движение тел по небосводу, и как они в действительности расположены друг по отношению к другу», тогда как «греческие астрономы, начиная с Анаксимандра, были в первую очередь озабочены созданием геометрической модели, которая бы отражала истинную структуру космоса», которая всё совершенствовалась вплоть до наших дней, приближаясь к «тому, как на самом деле», и в то же время постоянно удаляясь от наглядности, от «да просто же можно на небо посмотреть же можно, а вы напридумывали всякого разного непойми чего».

Иными словами, для того, чтобы столь далеко зашедшее развитие знание стало возможно, пришлось помимо «очевидного» из наблюдений допускать и другую модель, иной мир, сообщаемый через сложное рассуждение, противоречащее привычной картине. Понадобилось очень определённым образом устроенное мышление, настоящая революция оного, до которой дошли только греки, чтобы стало возможно такое путешествие по мирам.

Скажем, поэтому же простецкий люд, не способный к науке, отвергает того же Галковского, сразу же и целиком, без остатка: в силу понятной одиозности ряда его построений, которые для таких отравляют сразу же всё рассуждение целиком.

Они видят только два варианта — верить или отвергать, в первом случае полностью заменив своё видение мира на предложенное мэтром, не оставив альтернатив, тогда как на деле необходимо лишь допускать некий «галковсковерс», такую картину реальности, где он прав, а кроме него — промежуточные варианты между ним и академической: это и будет научным подходом. (Естественно, ничем не лучше и те, а таких немало, кто как раз производит упомянутую замену, сужая свой мир исключительно и окончательно до построений ДЕГа.)

⬅️ «Пролетарское чтиво», 3/4 ➡️

www.group-telegram.com/id/hellenistics.com/432

3.8K viewsedited  Jun 4, 2024 at 13:34

В то же время Восток, который ещё не касался греческой мудрости, к таким же выводам приходить отнюдь не спешил, там тоже, как и позднее в Совдепии, предпочитали то, что «ближе к телу».

Астрономия как явление здесь может служить характерным примером. Для нас, чаще всего потребляющих научные данные уже в готовом виде, сразу же в виде моделей на основе выводов из наблюдений, минуя сами последние, иной раз может стать откровением, что всем известный облик Солнечной системы далеко не очевиден для наблюдателя, ведь для невооружённого взгляда планеты выглядят практически неотличимо от звёзд, это такие же светящиеся точки на ночном небе, различающиеся разве лишь в том, что первые довольно заметно перемещаются, в отличие от последних, по небосводу. Те и другие полагались звёздами — просто разного свойства, например, Венеру именовали Утренней звездой.

Собственно, на этом, древнейшем, буквально дедовском способе наблюдения за τά μετέωρα построена астрология, все эти «Юпитер в созвездии Близнецов»: ведь, если смотреть с Земли, мы действительно увидим, что будто бы одна из, так сказать, подвижных звёзд оказалась в окружении не знающих движения, она есть прямое детище некритичного, донаучного, обывательски-«всёитакпонятного» восприятия наблюдений.

Так было до греков, к примеру, в Вавилоне, где «главной целью … астрономии было правильное предсказание видимого положения небесных тел: Луны, Солнца и планет», пишет д.фил.н. Л.Я. Жмудь (1997), при этом «вавилонские астрономы не проявляли никакого интереса к тому, каково же реальное, а не видимое движение тел по небосводу, и как они в действительности расположены друг по отношению к другу», тогда как «греческие астрономы, начиная с Анаксимандра, были в первую очередь озабочены созданием геометрической модели, которая бы отражала истинную структуру космоса», которая всё совершенствовалась вплоть до наших дней, приближаясь к «тому, как на самом деле», и в то же время постоянно удаляясь от наглядности, от «да просто же можно на небо посмотреть же можно, а вы напридумывали всякого разного непойми чего».

Иными словами, для того, чтобы столь далеко зашедшее развитие знание стало возможно, пришлось помимо «очевидного» из наблюдений допускать и другую модель, иной мир, сообщаемый через сложное рассуждение, противоречащее привычной картине. Понадобилось очень определённым образом устроенное мышление, настоящая революция оного, до которой дошли только греки, чтобы стало возможно такое путешествие по мирам.

Скажем, поэтому же простецкий люд, не способный к науке, отвергает того же Галковского, сразу же и целиком, без остатка: в силу понятной одиозности ряда его построений, которые для таких отравляют сразу же всё рассуждение целиком.

Они видят только два варианта — верить или отвергать, в первом случае полностью заменив своё видение мира на предложенное мэтром, не оставив альтернатив, тогда как на деле необходимо лишь допускать некий «галковсковерс», такую картину реальности, где он прав, а кроме него — промежуточные варианты между ним и академической: это и будет научным подходом. (Естественно, ничем не лучше и те, а таких немало, кто как раз производит упомянутую замену, сужая свой мир исключительно и окончательно до построений ДЕГа.)

⬅️ «Пролетарское чтиво», 3/4 ➡️

BY Эллиниcтика