Непередаваемое все-таки чувство, когда выкидываешь из головы на бумагу какую-то важную сцену, и... и все. Ее больше нет в голове. Чистое место. Я ее вычерпала из себя, вылила буквами. Сцена в мотеле - одна из тех, которые лежали у меня в голове примерно с того момента, как я начала всю историю заново в марте 2022го. Я даже иногда включала дождь на телефоне и засыпала, воображая этот эпизод (хоть раз, кстати, приснился бы, ну). И вот этой сцены больше нет. Для засыпания надо переходить на какую-то другую - у меня, конечно, осталось еще много уютных ненаписанных сцен, есть что выбрать. Файл в Либре-Офис растет, файл в голове подъедается Пакманом.
Половина девятой алки. Сложность в главах-флэшбеках нарастает, в главах основного сюжета - пока уменьшается (поначалу было наоборот). До Большого Бадабумса в конце первой части персонажам предстоит в основном ходить друг вокруг друга кругами, вести диалоги-айсберги (в глубине всегда больше, чем снаружи) и заинтересованно принюхиваться к воздуху. Ну и исцеляться - чтобы хоть как-то пережить первый Большой Бадабумс. Уф. Мои ощущения: "здесь я еще не была, но очень интересно". Кажется, я перевалила за первую четверть. Мощны лапищи, и плевать, сколько лет для этого понадобилось)
Непередаваемое все-таки чувство, когда выкидываешь из головы на бумагу какую-то важную сцену, и... и все. Ее больше нет в голове. Чистое место. Я ее вычерпала из себя, вылила буквами. Сцена в мотеле - одна из тех, которые лежали у меня в голове примерно с того момента, как я начала всю историю заново в марте 2022го. Я даже иногда включала дождь на телефоне и засыпала, воображая этот эпизод (хоть раз, кстати, приснился бы, ну). И вот этой сцены больше нет. Для засыпания надо переходить на какую-то другую - у меня, конечно, осталось еще много уютных ненаписанных сцен, есть что выбрать. Файл в Либре-Офис растет, файл в голове подъедается Пакманом.
Половина девятой алки. Сложность в главах-флэшбеках нарастает, в главах основного сюжета - пока уменьшается (поначалу было наоборот). До Большого Бадабумса в конце первой части персонажам предстоит в основном ходить друг вокруг друга кругами, вести диалоги-айсберги (в глубине всегда больше, чем снаружи) и заинтересованно принюхиваться к воздуху. Ну и исцеляться - чтобы хоть как-то пережить первый Большой Бадабумс. Уф. Мои ощущения: "здесь я еще не была, но очень интересно". Кажется, я перевалила за первую четверть. Мощны лапищи, и плевать, сколько лет для этого понадобилось)
BY Мир камня, ветра и воды
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"We're seeing really dramatic moves, and it's all really tied to Ukraine right now, and in a secondary way, in terms of interest rates," Octavio Marenzi, CEO of Opimas, told Yahoo Finance Live on Thursday. "This war in Ukraine is going to give the Fed the ammunition, the cover that it needs, to not raise interest rates too quickly. And I think Jay Powell is a very tepid sort of inflation fighter and he's not going to do as much as he needs to do to get that under control. And this seems like an excuse to kick the can further down the road still and not do too much too soon." Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from id
