После «Головы-ластика» Линч снял «Человека-слона» и «Дюну». Это были, наверное, самые не-линчеанские фильмы в его фильмографии, но они точно помогли ему почувствовать себя настоящим режиссером, а не вчерашним студентом. В том числе и в плохом смысле: на «Дюну» были потрачены десятки миллионов долларов, но она провалилась — а Линч пообещал себе больше никогда не связываться с проектами, над которыми у него не будет полного творческого контроля. Зато именно с этой картины он начинает сотрудничать с Кайлом Маклахленом — на многие десятилетия.
Спустя два года Линч выпускает «Синий-бархат» – детективный триллер (насколько режиссер вообще может удерживаться в границах жанра), нуар о тайной преступной сети; эдакий Хичкок в надломленном свете линчевской магии. Это первый полнометражный фильм, в котором в полный голос звучит тема сонного захолустья, в котором под пленочкой благополучия рыщут чудовища — то ли уголовные, то ли безумные, то ли мистические, то ли все разом. Кайл в этой картине играет буквально Линча — одевается как он, живет, как жил тот, ну и участвует в истории, которая явно близка самому режиссеру (а еще, конечно, купается в женском внимании).
Символ этой счастливой иллюзии — белый забор, красные цветы и синее небо, с которых «Синий бархат» начинается и в которых заканчивается. Ну а главный символ самого фильма — отрезанное ухо, гниющее посреди этой лужайки; камера, «затягивающаяся» в слуховой канал — еще один любопытный прием преумножения тревоги, который уже был использован в «Голове-ластике» и еще будет появляться у Линча не раз.
Оригинал: https://katab.asia/2025/01/24/dl-3/
Спустя два года Линч выпускает «Синий-бархат» – детективный триллер (насколько режиссер вообще может удерживаться в границах жанра), нуар о тайной преступной сети; эдакий Хичкок в надломленном свете линчевской магии. Это первый полнометражный фильм, в котором в полный голос звучит тема сонного захолустья, в котором под пленочкой благополучия рыщут чудовища — то ли уголовные, то ли безумные, то ли мистические, то ли все разом. Кайл в этой картине играет буквально Линча — одевается как он, живет, как жил тот, ну и участвует в истории, которая явно близка самому режиссеру (а еще, конечно, купается в женском внимании).
Символ этой счастливой иллюзии — белый забор, красные цветы и синее небо, с которых «Синий бархат» начинается и в которых заканчивается. Ну а главный символ самого фильма — отрезанное ухо, гниющее посреди этой лужайки; камера, «затягивающаяся» в слуховой канал — еще один любопытный прием преумножения тревоги, который уже был использован в «Голове-ластике» и еще будет появляться у Линча не раз.
Оригинал: https://katab.asia/2025/01/24/dl-3/
Через четыре года после «Синего бархата» Линч снял «Диких сердцем» — фильм, странный даже для Дэвида. С первого взгляда — мало что менее «линчеанское» можно найти в его фильмографии: никакого, казалось бы, вторжения с изнанки бытия, никаких метафизических загадок, повисших в воздухе, ни какого-то заметного сюрреализма. Если, конечно, не обращать внимания на ведьм, красные туфельки и хрустальные шары, которые поначалу выглядят настолько безумно, что их хочется просто сбросить со счетов, отмахнуться.
Однако если всё-таки приглядеться, то становится видно много интересного. Например, переклички между героиней, Лулой Форчун из, собственно, «Диких сердцем», романа Барри Гиффорда, и Лорой Палмер из «Твин Пикса». Пламя, как будто перекинувшееся из того же сериала: мотив огня пронизывает весь фильм, не только в смысле страсти всех героев, но и огненной смерти и даже постоянного непомерного визуального акцента на зажигающихся героями сигаретах. А ещё — чёрный абсурдный юмор явно родом из несбывшегося «Пузыря из слюны».
Ну и самое любопытное — целый пласт отсылок к «Волшебнику из страны Оз», достигающий апогея в финале. Мало того, что главная антагонистка время от времени появляется на экране в карикатурном костюме ведьмы верхом на метле, а её лицо исчезает с фотографии, если облить ту водой, так в конце концов Сейлору является добрая ведьма, расставляющая у него в голове всё по местам. А вот Лула, напротив, после морального изнасилования пытается трижды щёлкнуть каблуками... только вот возвращаться ей просто некуда.
Пожалуй, это ценное наблюдение: видимо, действительно, посмотрев в детстве «Волшебника...», который был знаковым телешоу для целого поколения, Линч всю карьеру строит собственную страну Оз, только настолько серьёзно, насколько вообще может. В «Твин Пиксе» в том числе — только вот из такого Изумрудного Города даже и спецагенты возвращаются разве что четверть века спустя.
Оригинал: https://katab.asia/2025/01/26/dl-4/
Однако если всё-таки приглядеться, то становится видно много интересного. Например, переклички между героиней, Лулой Форчун из, собственно, «Диких сердцем», романа Барри Гиффорда, и Лорой Палмер из «Твин Пикса». Пламя, как будто перекинувшееся из того же сериала: мотив огня пронизывает весь фильм, не только в смысле страсти всех героев, но и огненной смерти и даже постоянного непомерного визуального акцента на зажигающихся героями сигаретах. А ещё — чёрный абсурдный юмор явно родом из несбывшегося «Пузыря из слюны».
Ну и самое любопытное — целый пласт отсылок к «Волшебнику из страны Оз», достигающий апогея в финале. Мало того, что главная антагонистка время от времени появляется на экране в карикатурном костюме ведьмы верхом на метле, а её лицо исчезает с фотографии, если облить ту водой, так в конце концов Сейлору является добрая ведьма, расставляющая у него в голове всё по местам. А вот Лула, напротив, после морального изнасилования пытается трижды щёлкнуть каблуками... только вот возвращаться ей просто некуда.
Пожалуй, это ценное наблюдение: видимо, действительно, посмотрев в детстве «Волшебника...», который был знаковым телешоу для целого поколения, Линч всю карьеру строит собственную страну Оз, только настолько серьёзно, насколько вообще может. В «Твин Пиксе» в том числе — только вот из такого Изумрудного Города даже и спецагенты возвращаются разве что четверть века спустя.
Оригинал: https://katab.asia/2025/01/26/dl-4/
Наверное, самые линчеанские, но одновременно с этим популярные фильмы Дэвида — «Малхолланд Драйв» и «Шоссе в никуда», выпущенные им уже после «Твин Пикса» и «Fire Walk With Me».
Визитной карточкой «Шоссе...» стал странный Чёрный Человек с камерой, единственный, кто понимает происходящее и направляет его по странному пути с неизвестными целями по всё более и более причудливым петлям ночного хайвея. В фильме прозвучали новые песни Лу Рида, Дэвида Боуи, Rammstein. Композиторы Ольга Нойвирт и лауреат нобелевки по литературе Эльфрида Елинек написали на его сюжет оперу, премьера которой состоялась в 2003 г. В фильме есть собственный «чёрный вигвам» — стоящий на сваях дом Чёрного Человека, который возникает из пламени, будто сгорая наоборот, — и в нём исчезают люди, причём так, что после о них не найти даже изображений на фотографиях. Местный Боб — не просто убийца, но потусторонний чародей с камерой, способный находиться в двух местах одновременно, «снимающий сны» и ввергающий тем в кошмары (уж не намёк ли это на самого Линча?!).
Место сновидений в «Шоссе в никуда» занимают его фильмы, они неотличимы от реальности: главный герой, сидя рядом со своей живой женой, видит, как расчленяет её на куски — и в следующий момент он уже арестован полицией за это ужасное преступление. Мир, в который вторгается кинематограф, сам становится миром снов: герой тут меняет тело и возраст — и даже не замечает ничего, кроме головных болей, спокойно вовлекаясь в чужую жизнь, надетую на него, как чужая перчатка. Он путешествует во времени, запуская, как окажется позже, собственную историю, и пропадает в Бездне, обращаясь в нечто неименуемое.
Жизнь-сновидение, в котором две судьбы переплетаются, доходя до взаимопревращения, а за углом живёт вершащий судьбы Чёрный Человек, присутствует также и в предпоследней полнометражной работе Линча — «Малхолланд Драйв». Одном из тех фильмов, увидев которые уже невозможно остаться прежним; он задумывался Линчем как пилотная серия телесериала. Именно по этой причине изначальная версия фильма была как бы не завершена, оставляя потенциал для многосерийного развития. Однако студия-заказчик осталась не в восторге от материала, и Линч, досняв некоторые сцены, решился смонтировать и выпустить его как полнометражный фильм — и не прогадал.
«Малхолланд Драйв» — это невероятно живое, чувственное, тёплое сновидение о калифорнийской ночи и её неоновых кострах, тянущихся к небу. Кострах, которые отразятся уже совершенно космическим сиянием в следующем фильме мастера — куда более холодном, отчуждённом и, на первый взгляд, даже пустотном видении, чья мудрость будет транслироваться с самых недосягаемых высот мироздания. «Малхолланд Драйв» — это сердце, огненное сердце творческого пути Линча, безошибочно бьющее по эмоциям и способное заставить бежать по щеке слезу. «Внутренняя Империя» при всей своей внешней хаотичности и диссоциированности — куда более рассудочное кино, требующее скорее предельной концентрации, чем сопереживания.
Оригинал: https://katab.asia/2025/01/28/dl-5/
Визитной карточкой «Шоссе...» стал странный Чёрный Человек с камерой, единственный, кто понимает происходящее и направляет его по странному пути с неизвестными целями по всё более и более причудливым петлям ночного хайвея. В фильме прозвучали новые песни Лу Рида, Дэвида Боуи, Rammstein. Композиторы Ольга Нойвирт и лауреат нобелевки по литературе Эльфрида Елинек написали на его сюжет оперу, премьера которой состоялась в 2003 г. В фильме есть собственный «чёрный вигвам» — стоящий на сваях дом Чёрного Человека, который возникает из пламени, будто сгорая наоборот, — и в нём исчезают люди, причём так, что после о них не найти даже изображений на фотографиях. Местный Боб — не просто убийца, но потусторонний чародей с камерой, способный находиться в двух местах одновременно, «снимающий сны» и ввергающий тем в кошмары (уж не намёк ли это на самого Линча?!).
Место сновидений в «Шоссе в никуда» занимают его фильмы, они неотличимы от реальности: главный герой, сидя рядом со своей живой женой, видит, как расчленяет её на куски — и в следующий момент он уже арестован полицией за это ужасное преступление. Мир, в который вторгается кинематограф, сам становится миром снов: герой тут меняет тело и возраст — и даже не замечает ничего, кроме головных болей, спокойно вовлекаясь в чужую жизнь, надетую на него, как чужая перчатка. Он путешествует во времени, запуская, как окажется позже, собственную историю, и пропадает в Бездне, обращаясь в нечто неименуемое.
Жизнь-сновидение, в котором две судьбы переплетаются, доходя до взаимопревращения, а за углом живёт вершащий судьбы Чёрный Человек, присутствует также и в предпоследней полнометражной работе Линча — «Малхолланд Драйв». Одном из тех фильмов, увидев которые уже невозможно остаться прежним; он задумывался Линчем как пилотная серия телесериала. Именно по этой причине изначальная версия фильма была как бы не завершена, оставляя потенциал для многосерийного развития. Однако студия-заказчик осталась не в восторге от материала, и Линч, досняв некоторые сцены, решился смонтировать и выпустить его как полнометражный фильм — и не прогадал.
«Малхолланд Драйв» — это невероятно живое, чувственное, тёплое сновидение о калифорнийской ночи и её неоновых кострах, тянущихся к небу. Кострах, которые отразятся уже совершенно космическим сиянием в следующем фильме мастера — куда более холодном, отчуждённом и, на первый взгляд, даже пустотном видении, чья мудрость будет транслироваться с самых недосягаемых высот мироздания. «Малхолланд Драйв» — это сердце, огненное сердце творческого пути Линча, безошибочно бьющее по эмоциям и способное заставить бежать по щеке слезу. «Внутренняя Империя» при всей своей внешней хаотичности и диссоциированности — куда более рассудочное кино, требующее скорее предельной концентрации, чем сопереживания.
Оригинал: https://katab.asia/2025/01/28/dl-5/