Что сказать. Чувствую глубокую эмоциональную связь с персонажем Адама Драйвера. Очень знакомое настроение, когда ты как будто плывешь сам внутри себя. А когда тебе задают даже простой вопрос, как будто оцениваешь его, прежде чем ответить.
И меня, конечно, всегда пленят эти маленькие американские городки, хочется в таком пожить, пошляться по нему. Тут в фильме как раз показывают подворотни и как персонаж по ним идёт, и ужасно хочется туда же.
Примерно такое же ощущение было у меня во время поездки в Лаппеенранту, когда мы с подругой просто шлялись там по окрестностям, ходили смотреть на шлюзы, на крепость, на какой-то тоннель в скалах, и так целый день. Маленький тихий город, который делает тише каждого, кто в него попадает.
Что сказать. Чувствую глубокую эмоциональную связь с персонажем Адама Драйвера. Очень знакомое настроение, когда ты как будто плывешь сам внутри себя. А когда тебе задают даже простой вопрос, как будто оцениваешь его, прежде чем ответить.
И меня, конечно, всегда пленят эти маленькие американские городки, хочется в таком пожить, пошляться по нему. Тут в фильме как раз показывают подворотни и как персонаж по ним идёт, и ужасно хочется туда же.
Примерно такое же ощущение было у меня во время поездки в Лаппеенранту, когда мы с подругой просто шлялись там по окрестностям, ходили смотреть на шлюзы, на крепость, на какой-то тоннель в скалах, и так целый день. Маленький тихий город, который делает тише каждого, кто в него попадает.
So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons.
from id
