Telegram Group & Telegram Channel
Перечитываем классиков и современников

Эпизод первый. Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Выпуск четвертый. Как Уайльд подготовил читателей к восприятию едва ли не самого туманного дьявольского контракта в европейской литературе


В одном из прошлых выпусков мы с вами анализировали кое-какие описанные в художественной литературе XIX века договоры с нечистой силой.

Мы выяснили, что заключающий подобную сделку персонаж обычно не только понимает условия соглашения, но и знает, кто выступает его контрагентом. Часто этим последним является сатана: напрямую (например, в «Фаусте» Иоганна Вольфганга Гёте) или опосредованно, когда один персонаж соглашается заменить другого – того, кто заключил пакт с чертом («Бесенок в бутылке» Роберта Льюиса Стивенсона). Если же потусторонний участник контракта не персонифицирован, то худо-бедно озвучены сами условия. Иногда они даже изложены письменно («Шагреневая кожа» Оноре де Бальзака).

В «Портрете Дориана Грея» главный герой волшебным образом перестает стареть и дурнеть, а вместо него это начинает делать его изображение. Притом в романе Уайльда, на первый взгляд, нет ни чёрта, ни договора с ним. Дориан просто-напросто высказывает вслух желание всегда выглядеть так, как в день окончания работы художника Бэзила Холлуорда над его портретом, и желание сбывается.

Эту, казалось бы, прореху в сюжете неоднократно пытались восполнить сценаристы, что подчас приводило к анекдотичным результатам. В качестве примера можно рассматривать голливудскую экранизацию 1945 года, за роль Сибилы Вэйн в которой будущая звезда сериала «Она написала убийство» Анджела Лэнсбери получила свой первый «Золотой глобус».

В 40-е публика читала больше, чем сейчас, и сценаристы перекраивали сюжеты популярных книг, чтобы интрига сохранялась даже для читавших первоисточник. В данном случае еще и требовалось объяснить зрителям, почему же сбывается желание Дориана. В общем, в фильме оно сбывается потому, что герой произносит его рядом с древнеегипетской статуэткой, которая будто бы обладает свойством исполнять загаданное в ее присутствии.

Но что же происходит в романе, где статуэтки нет? Как Дориан приобретает свой волшебный дар? И, что важнее, как Уайльд подготовил читателей к восприятию этого приобретения? В поиске ответов обратимся к первой главе романа.

Фабула первой главы не отличается насыщенным действием. Глава целиком состоит из беседы университетских однокашников: лорда Генри Уоттона и художника Бэзила Холлуорда. Несмотря на скупость действия, первая глава предоставляет нам немало информации, которая пригодится для понимания романа.

Обратим внимание на элементы, которые с первых строк создают атмосферу загадочности и даже волшебства в этом пока еще сугубо реалистичном повествовании. Лорд Генри лежит на покрытом персидскими чепраками диване (экзотический мотив), курит пропитанную опиумом папиросу (мотив одурманивания) и думает о японских художниках (вновь экзотика). Шум Лондона напоминает гудение далекого органа (отсылка к религии, подразумевающей существование сверхъестественного). Бэзил словно желает удержать в памяти удивительный сон и боится проснуться, а его будущее исчезновение, по словам рассказчика, «…вызвало столько самых фантастических предположений» (перевод Марии Абкиной).

Эти элементы подкреплены описанием буйства красок и запахов в саду Бэзила и создают ощущение сна, который является традиционным способом придания повествованию сказочной атмосферы.

Уайльд усилил такую атмосферу, добавив в беседу лорда Генри и Бэзила упоминания мифических героев Адониса и Нарцисса, а также Антиноя, образ которого мифологизирован, хотя этот человек существовал на самом деле.

Именно в такой атмосфере и сбывается желание Дориана Грея – без персонифицированного дьявола и подписанного контракта. А помогают Дориану всё те же лорд Генри Уоттон и Бэзил Холлуорд, которые в романе выполняют функции персонажей-волшебников. О них-то мы, надеюсь, и поговорим в следующем выпуске.



group-telegram.com/knyazprocent/1148
Create:
Last Update:

Перечитываем классиков и современников

Эпизод первый. Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Выпуск четвертый. Как Уайльд подготовил читателей к восприятию едва ли не самого туманного дьявольского контракта в европейской литературе


В одном из прошлых выпусков мы с вами анализировали кое-какие описанные в художественной литературе XIX века договоры с нечистой силой.

Мы выяснили, что заключающий подобную сделку персонаж обычно не только понимает условия соглашения, но и знает, кто выступает его контрагентом. Часто этим последним является сатана: напрямую (например, в «Фаусте» Иоганна Вольфганга Гёте) или опосредованно, когда один персонаж соглашается заменить другого – того, кто заключил пакт с чертом («Бесенок в бутылке» Роберта Льюиса Стивенсона). Если же потусторонний участник контракта не персонифицирован, то худо-бедно озвучены сами условия. Иногда они даже изложены письменно («Шагреневая кожа» Оноре де Бальзака).

В «Портрете Дориана Грея» главный герой волшебным образом перестает стареть и дурнеть, а вместо него это начинает делать его изображение. Притом в романе Уайльда, на первый взгляд, нет ни чёрта, ни договора с ним. Дориан просто-напросто высказывает вслух желание всегда выглядеть так, как в день окончания работы художника Бэзила Холлуорда над его портретом, и желание сбывается.

Эту, казалось бы, прореху в сюжете неоднократно пытались восполнить сценаристы, что подчас приводило к анекдотичным результатам. В качестве примера можно рассматривать голливудскую экранизацию 1945 года, за роль Сибилы Вэйн в которой будущая звезда сериала «Она написала убийство» Анджела Лэнсбери получила свой первый «Золотой глобус».

В 40-е публика читала больше, чем сейчас, и сценаристы перекраивали сюжеты популярных книг, чтобы интрига сохранялась даже для читавших первоисточник. В данном случае еще и требовалось объяснить зрителям, почему же сбывается желание Дориана. В общем, в фильме оно сбывается потому, что герой произносит его рядом с древнеегипетской статуэткой, которая будто бы обладает свойством исполнять загаданное в ее присутствии.

Но что же происходит в романе, где статуэтки нет? Как Дориан приобретает свой волшебный дар? И, что важнее, как Уайльд подготовил читателей к восприятию этого приобретения? В поиске ответов обратимся к первой главе романа.

Фабула первой главы не отличается насыщенным действием. Глава целиком состоит из беседы университетских однокашников: лорда Генри Уоттона и художника Бэзила Холлуорда. Несмотря на скупость действия, первая глава предоставляет нам немало информации, которая пригодится для понимания романа.

Обратим внимание на элементы, которые с первых строк создают атмосферу загадочности и даже волшебства в этом пока еще сугубо реалистичном повествовании. Лорд Генри лежит на покрытом персидскими чепраками диване (экзотический мотив), курит пропитанную опиумом папиросу (мотив одурманивания) и думает о японских художниках (вновь экзотика). Шум Лондона напоминает гудение далекого органа (отсылка к религии, подразумевающей существование сверхъестественного). Бэзил словно желает удержать в памяти удивительный сон и боится проснуться, а его будущее исчезновение, по словам рассказчика, «…вызвало столько самых фантастических предположений» (перевод Марии Абкиной).

Эти элементы подкреплены описанием буйства красок и запахов в саду Бэзила и создают ощущение сна, который является традиционным способом придания повествованию сказочной атмосферы.

Уайльд усилил такую атмосферу, добавив в беседу лорда Генри и Бэзила упоминания мифических героев Адониса и Нарцисса, а также Антиноя, образ которого мифологизирован, хотя этот человек существовал на самом деле.

Именно в такой атмосфере и сбывается желание Дориана Грея – без персонифицированного дьявола и подписанного контракта. А помогают Дориану всё те же лорд Генри Уоттон и Бэзил Холлуорд, которые в романе выполняют функции персонажей-волшебников. О них-то мы, надеюсь, и поговорим в следующем выпуске.

BY Князь Процент


Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260

Share with your friend now:
group-telegram.com/knyazprocent/1148

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from id


Telegram Князь Процент
FROM American