По поводу бесчисленных волн мобилизации можно поспорить. Если бы власть могла, она бы уже давно провела несколько "частичных мобилизаций", а она споткнулась на первой же волне. Напомним, что мобилизованным обещали, что их не отправят в зону боевых действия, а будут использовать в тылу. Как их готовили, снабжали, обучали и сейчас используют, увидела вся страна и желающих разделить судьбу этих несчастных теперь практически не осталось. И власти это хорошо известно, именно поэтому она боится объявлять новую мобилизацию. Она боится не вдов, матерей и жен, не какую бы то ни было организованную политическую силу (которой пока нет), а то, что в силу катастрофического в обществе падения энтузиазма участвовать в СВО, эта мобилизация будет провалена, что очень даже может случится. А власть, которая не способна осуществить мобилизацию, теряет свою сакральность. Более того, ее перестанут бояться. Ставки и риски для власти слишком большие, ведь вся система держится именно на страхе, на страхе населения перед властью. Исчезнет страх - разрушится режим. Поэтому будет ли хотя бы еще одна волна мобилизации после президентских выборов, еще очень даже большой вопрос.
По поводу бесчисленных волн мобилизации можно поспорить. Если бы власть могла, она бы уже давно провела несколько "частичных мобилизаций", а она споткнулась на первой же волне. Напомним, что мобилизованным обещали, что их не отправят в зону боевых действия, а будут использовать в тылу. Как их готовили, снабжали, обучали и сейчас используют, увидела вся страна и желающих разделить судьбу этих несчастных теперь практически не осталось. И власти это хорошо известно, именно поэтому она боится объявлять новую мобилизацию. Она боится не вдов, матерей и жен, не какую бы то ни было организованную политическую силу (которой пока нет), а то, что в силу катастрофического в обществе падения энтузиазма участвовать в СВО, эта мобилизация будет провалена, что очень даже может случится. А власть, которая не способна осуществить мобилизацию, теряет свою сакральность. Более того, ее перестанут бояться. Ставки и риски для власти слишком большие, ведь вся система держится именно на страхе, на страхе населения перед властью. Исчезнет страх - разрушится режим. Поэтому будет ли хотя бы еще одна волна мобилизации после президентских выборов, еще очень даже большой вопрос.
BY Критик новостной ленты
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from id
