Природа и империя в османском Египте: примечательная книга вышла в издательстве Библиороссика

Михейл А. Природа и империя в османском Египте / Перевод с английского Николая Проценко. СПб.: Библиороссика, 2024. — 506 с.

Алан Михейл, автор одной из первых работ по экологической истории Османской империи, рассматривает отношения между империей и Египтом — ее самой богатой провинцией.

В книге, основанной на материалах архивов населенных пунктов в сельской местности Египта, а также на собрании имперских распоряжений османского государства, показано, как изменения механизмов контроля над природными ресурсами фундаментально трансформировали характер управления и в Египте, и во всей империи.

Показывая, каким образом египетские крестьяне могли использовать свои знания и опыт обитания в локальной среде, чтобы добиваться от государства нужных им решений, автор представляет динамичную историю коммуникаций, протянувшихся от деревень Египта и до султанского дворца в Стамбуле.

От себя: Очень любопытно будет познакомиться с книгой, ибо может показаться непривычным предложенный взгляд и подход на проблему. Возникло интуитивное желание посмотреть, насколько она соотносится в некоторых вопросах с работой В.О. Бобровникова "Современный мир глазами феллаха (Северная Африка XIX-XX вв.)", предлагающей взглянуть на многие аспекты социального бытия также глазами крестьянина, классическими трудами М.С. Мейера и других коллег из ИСАА об арабских владениях Османской империи в XVIII-XIX вв.

Круглый стол «Невозможное государство: ислам и власть в современном мире» уже завтра, 19 декабря, в рамках XIX Конференции арабистов «Чтения И. М. Смилянской»

В рамках этой встречи книжного коллоквиума «Читая ислам, понимая мусульман», заключительной в этом календарном году, состоится обсуждение трудов Ваэля Халляка «История исламских теорий права. Введение в суннитскую теорию права» и «Невозможное государство. Ислам, политика и моральная проблема современности».

В дискуссии примут участие:

🎙Леонид Сюкияйнен, ординарный профессор НИУ ВШЭ, ведущий российский специалист по мусульманскому праву

🎙Игорь Алексеев, доцент ИКВИА НИУ ВШЭ, научный редактор Истории исламских теорий права

🎙Ирина Лебедева (Царегородцева), доцент НИУ ВШЭ, переводчик Истории исламских теорий права

🎙Кантемир Кертиев, переводчик Невозможного государства

🎙Омар Заур Имад, издатель Невозможного государства (издательство Republica de Sale)

🎙Мир-Али Аскеров, автор послесловия Невозможного государства

🎙Софья Рагозина, научный сотрудник ИВ РАН, модератор

💻Формат: смешанный (оффлайн и онлайн)
🏢Где: Институт востоковедения РАН, помещение Библиотеки Примакова
🕔Начало: 17.00
✔Регистрация: здесь

📖На мероприятии можно будет приобрести книгу «Невозможное государство» по специальной цене от издателя в 1000 рублей.

«Проблемы безопасности на Балканах, в Восточном Средиземноморье и Сахеле»: ситуационный анализ

На площадке Факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ начался организованный Центром Примакова и Центром средиземноморских исследований НИУ ВШЭ ситуационный анализ по интересной проблематике транс/кросс регионального характера в сравнительной перспективе.

Любопытная повестка, квалифицированный состав участников, гибкий формат - хорошая заявка для интересного и содержательного разговора.

Балканы и Сахара/Сахель вместе - кто бы мог подумать?!))

В 2024 году Центр анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) продолжил выпуск нового профильного журнала - альманаха о разведке «Невидимое измерение».

Это первое в России периодического издание, целью которого является проведения анализа и систематизации открытой информации, относящейся к деятельности разведывательных служб разных стран мира, обобщения опыта, проблем, сильных и слабых сторон, просчетов на разных исторических этапах.

В этом году вышло 4 номера, всего - 6. Все они доступны для скачивания на портале издания - здесь.

Моим подписчикам, - полагаю, как и мне, - могут показаться любопытными статьи о ближне- и средне-восточных, а также южно-азиатских и африканских кейсах:

📑Разведывательные службы Израиля в Иране: уязвимости, используемые для проникновения (№1, 2023)
📑Африканские спецслужбы в переходный период (№2, 2023)
📑 Разведывательное сообщество Египта (№2, 2023)
📑 Рецензия на шпионский телесериал «Бюро легенд» — о нелегальной разведке Главного управления внешней безопасности Франции (№2, 2023)
📑 Когда уснули стражи: атака ХАМАС и провал израильских спецслужб (№1(3), 2024)
📑 Советскoe участие в Войнe на истощение. Провал разведслужб Израиля и Соединенных Штатов (№1(3), 2024)
📑 Израильский опыт применения искусственного интеллекта в военном деле и разведывательной работе (№1(3), 2024)
📑 Тайные операции индийской внешней разведки (№1(3), 2024)
📑 Специальные службы Пакистана на современном этапе (№2(4), 2024)
📑 Рецензия на израильский телесериал «Фауда» (№2(4), 2024)
📑 Национальная разведка Турции (№3(5), 2024)
📑 Разведывательное сообщество Израиля (№4(6), 2024)

Особое мое внимание привлекли статьи о работе израильских и иранских спецслужб, делающие более понятными и иначе интерпретируемыми многие события заканчивающегося года.

📻 "Цена вопроса": кризис на Ближнем Востоке [Аудио] // Москва FM, 18.12.2024.

👉 Какова вероятность большой войны на Ближнем Востоке в 2025 году?
👉 Останутся ли в Сирии российские базы ВВС и ВМФ или для них нужно искать другие места?
👉 Могут ли реализоваться проекты Великого Израиля и новой Османской империи или впереди конфликт с курдами и Ираном?

🎙О большой геополитике, кризисе на Ближнем Востоке и дальнейшей судье Сирии Алексей Бобровский поговорил с научным сотрудником Института востоковедения РАН Григорием Лукьяновым.

📻 Слушать здесь 🎧

"Ливан: зона риска": премьера фильма и рассуждения об антропологии между наукой и высказыванием

На днях состоялась премьера документального фильма от команды rt.doc "Ливан: зона риска", в создании которого мне довелось принять участие в качестве представителя Института востоковедения РАН. Немного мелькаю в кадре в качестве говорящей головы, где-то наши общие с создателями мысли звучат сюжетно. Фильм проникновенный, местами жестокий в своей реалистичности и печальный своей фатальностью, поэтому рекомендую избирательно (посмотреть в VK, на сайте канала или даже на RuTube).

Недавно студенты мне поставили в вину, что я в рекомендациях к семинару о деколонизации в Африке указал мой любимый документальный фильм «Africa Addio» в стиле мондо Гуальтьеро Якопетти и Франко Проспери. Фильм все посмотрели, а потом ругались на меня, что "там животных мучают", а я их заставляю на это смотреть. Примечательно, что рассматриваемая до того кинодраму Джилло Понтекорво "La Battaglia di Algeri" (1966), постановочную, но очень реалистичную, где людей не только "мучали", но и убивали, их так не тронула: вот времена, вот нравы, как говорится.

Тем временем, ровно неделю назад на секции "Культурология и антропология современных арабских обществ" в рамках «Чтений И. М. Смилянской» состоялась любопытная для меня дискуссия после доклада прекрасной Ольги Слепухиной "Рай сегодня: Южный Синай в документальном кино египетского режиссёра Карима Али". Признаться, не знал я о творчестве Карима Али ровным счетом ничего (а ведь интересно), но задела (в хорошем смысле слова) меня идея автора доклада после общения с самим режиссером, где он назвал себя антропологом, оценить его работы не как творческое высказывание, а как научную работу.

Антропологический поворот представляет собой интересное явление в социальных науках, которое часто заставляет задуматься о совершенно разных вещах, и в этот раз я тоже задумался и засомневался. А в какой мере мы можем говорить о кино (даже документальном) как о виде научной работы и подходить к его оценке с критериями научности (даже в русле антропологии)?

Средство художественной выразительности - да, пространство выражения гражданской, политической и иной позиции - конечно, да, инструмент фиксации визуальной информации в интересах научного исследования - возможно, да, всем этим документальное кино является или может быть. Но воспринимать документальный фильм в одном ряду со статьей или книгой мне все же сложно. Кажется, что цель и задачи, методология и инструментарий, все же разнятся у режиссера-документалиста и ученого-исследователя. Может быть дело в той самой объективности науки и субъективности искусства? Или невозможности объективности нигде, в том числе в гуманитарных и социальных науках? А может быть я ошибаюсь, и это и есть та самая прикладная наука с её нетипичным для теоретиков инструментарием?

Не знаю, есть над чем подумать и о чем спросить умных людей. Тем более, что секция продолжает свою работу сегодня, в 17.00 по Мск в онлайн формате и нас ждут новые интересные темы для дискуссии:

Внешняя политика РФ в арабской карикатуре (2015-2024 гг.)
Мокрушина Амалия Анатольевна (Восточный факультет СПбГУ)

Репрезентация культурного наследия в этнографических музеях Туниса: границы допустимого
Аброськина Евгения Вячеславовна (Отдел Востока, Государственный Эрмитаж)

Историко-патриотическое воспитание в современных алжирских школах: по материалам учебников и культурно-познавательным ресурсам
Пусовская Елизавета Алексеевна (ИВ РАН)

Арабский культурный код в музыкальном видео к официальному саундтреку ЧМ по футболу 2022 в Катаре «DREAMERS»
Умерова Кериме Энверовна (КФУ им. В.И. Вернадского)

Особенности халяль-туризма и его перспективы за рубежом и в России
Алиева Гиласа Ровшан кызы (МГЛУ, РУДН)

Оперативная регистрация тут !

Из Сирии в Ливию: почему да, почему нет?

Коротко ответил на некоторые вопросы, возникшие после появления новостей о перемещении российской военной техники и личного состава с военных объектов в Сирии в Ливию, в материале "Свободной прессы", но ситуация непростая, поэтому имеет смысл разобраться в ней по поподробнее, но прежде добавим несколько тезисов:

✍ Передислокация. По мне, так это слово подходит лучше всего и по крайней мере куда уместнее слова "эвакуация". Эвакуировались США из Вьетнама (1975) и Афганистана (2021), а в данной ситуации хоть и не планово, но организовано вывозится значительный объем техники и личного состава, чье присутствие уже не отвечает ни изменившейся ситуации в стране, ни меняющимся задачам группировки.

✍ Если судьба военных баз в Хмеймиме и Тартусе остается еще предметом переговоров, то со всеми остальными объектами, ставшими результатом временной и вынужденной необходимости для ВС РФ латать дыры и выполнять широкий комплекс задач в разных частях страны в интересах Дамаска и часто вместо (а не вместе с ) САА, ситуация теперь предельно ясна и понятна, - необходимости в них больше нет. Излишки надо убирать в любом случае.

✍ Передислокация все же носит вынужденный технический, а не умышленно политический или военно-стратегический характер. Перевезти весь объем грузов и техники, находившихся в Сирии, на территорию России при имеющихся в наличии ресурсах транспортной авиации и флота займет очень много времени, сил и оных ресурсов. Более того, что-то перевозить и вовсе не имеет смысла, если номенклатура изделий, используемых в Сирии, будет востребована в большей степени ни фронтовыми частями в Восточной Европе, а африканским корпусом в Сахаре и Сахеле.

✍ Северо-восток Ливии, где находятся активы африканского корпуса, а также выстроены каналы взаимодействия с местными военно-политическими акторами и создана логистическая инфраструктура, ближе всего расположен по отношению к Сирии географически, поэтому логистическое плечо (по сравнению с другими вариантами) между ними максимально короткое, безопасное и не требующее долгих дипломатических согласований (тот случай, когда политическая фрагментация и слабость ливийского государства имеет свою ценность и для нас не только в символическом отношении). А следовательно за ту же самую единицу времени можно сделать больше рейсов, вывезти больше грузов и активов, что в условиях неопределенности, наличествующих издержек и рисков, делает этот вариант если не единственным возможным, то как минимум - наиболее целесообразным.

✍ Тем не менее, являясь в первую очередь именно технической мерой, передислокация не является по своей сути и замыслу целенаправленным политическим заявлением, указывающим на принципиальное изменение российской политики в Ливии и отказ Москвы от ранее выбранного курса. Установки, принципы и приоритеты политики в отношении Ливии, как мне кажется, в этих условиях на настоящий момент принципиально не поменялись, а следовательно - паника преждевременна, как и завышенные ожидания в стиле "теперь мы строим базы в Ливии".

✍ Грузы и люди в Ливии могут не задержаться надолго, а будут перемещаться дальше - туда, где их ждут, например, в страны Сахеля. А могут и задержаться, ибо серая зона, в которую превратилась Ливия, создает для того благоприятные условия.

В общем, вопрос, как это всегда у нас, не прост, а потому и ответов односложных ждать тоже не стоит.

Уже на этой неделе, а точнее - уже завтра:

Спешите, подарки сами себя не купят, а лучший подарок - это книга! И другим, и себе!

Предварительные итоги секции «"Долгий XX век" в истории арабских стран» XIX Конференции арабистов «Чтения И. М. Смилянской»

Декабрь пролетел незаметно, а вместе с ним и закончилась наша секция, посвященная новейшей и современной истории арабских стран.

Вот уже третий год в рамках долгой конференции арабистов, которая со времен ковидного сидения проходит исключительно в онлайн формате в течение целого месяца, проводится секция "Долгий XX век". Приписывая себе авторство этого названия, не могу не отметить, что продолжаю считать его исключительно удачным для отражения того, чем мы занимаемся. Понять, проанализировать и осмыслить процессы и события сегодняшнего дня в регионе часто видится невозможным и даже контрпродуктивным без принятия во внимание динамики складывания предпосылок и развития сюжетов в исторической ретроспективе. Знание, понимание и умение предметно оперировать историческим материалом - вот что отличает ученого востоковеда от дилетанта-комментатора, а потому ценно и значимо! По этой причине у нас нет в программе конференции секции о современности в чистом виде, а о современном мы говорим в контексте истории долгого ХХ века.

💹Немного статистики: 4 заседания и 22 доклада (2024) против 5 заседаний и 33 докладов (2023). Институционально секция была представлена сотрудниками ИВ и ИМЭМО РАН, МГИМО, ННГУ, ТГУ, НИУ ВШЭ и Кавказского международного университета.

Все заявки на участие подаются в инициативном порядке, поэтому тематически заседания формируются по принципу объединения близких тематически, хронологически или методологически докладов:

1⃣ Первое заседание объединило доклады связанные с исторической и информационной политикой, исторической памятью и идентичностью. Запомнились доклады об исторической политике Катара, информационной политике Хезболлы в Ливане и процессе складывания этнической идентичности в Йемене.

2⃣ Второе заседание включало доклады по различным аспектам политической истории и истории международных отношений второй половины ХХ века. Здесь мы говорили об истории внешней политики Саудовской Аравии, Египта, Ливии, а также советско-арабском взаимодействии, и продолжали говорить о Йемене.

3⃣ Третье заседание оказалось посвящено вопросам национальной и региональной безопасности в первой четверти ХХI века. Снова Йемен, а еще - ОАЭ и исламисты, Марокко и Сахель, а кроме того шиитское мессианство и эсхатология, глобальный и локальный салафизм, химическое оружие в Сирии и Ираке.

4⃣ Четвертое заседание было задумано как разговор о различных аспектах и подходах к осмыслению палестино-израильского конфликта, но им не ограничилось и естественным образом расширилось за счет обсуждения ситуации в Сирии и Ливане. Ценным и интересным оказался разговор об арабском единстве в современных реалиях, договорились - продолжить.

Полный перечень докладов - в программе.
Записи докладов появятся на портале ИВ РАН в будущем году.

По итогам обсуждений стало понятно, что в следующем году мы обязательно посвятим несколько мероприятий тем темам, которые вызвали наиболее интересные дискуссии, а именно - арабскому единству в современных реалиях, а также истории внешней политики арабских стран в ХХ веке. План мероприятий на 2025 год активно пополняется!

Момент (не)упущен: военные базы в Сирии, чем они уже не стали, а чем стать могут

Судьба российских военных баз в Сирии продолжает оставаться под вопросом, но благо о ней стали говорить хотя бы в публичном пространстве несколько более комплексно, а не только в русле необходимости обеспечения "африканского транзита" любой ценой.

Цели и задачи военного присутствия в Сирии могут меняться, - об этом я подробно писал в главе "Военное присутствие и политика безопасности России на Ближнем Востоке после начала военной операции в Сирии" в книге "Армии и безопасность на Ближнем Востоке и в Северной Африке" (М.: РСМД, 2019), - но изменение условий пребывания не нивелирует стратегической ценности, которую такие объекты имеют для политики в регионе в целом. Отсюда поднимается главный вопрос: военные базы РФ в Сирии - это цель или средство дипломатии на сирийском треке в новых условиях?

Как видно, за последние годы появились новые важные обстоятельства, которые следует принимать во внимание во время поиска ответов:

➖ (Временные?) ограничения возможностей и изменения задач (сокращение, новые приоритеты и т.д.) ВМФ РФ в Средиземноморье на фоне развития военной обстановки и ситуации в Черном море после 2022-2023 гг.;
➖ Складывание исключительно враждебного и опасного окружения для военных объектов на территории Сирии после декабря 2024 г.;
➖ Вынужденного "сотрудничать" режима Б. Асада и БААС больше нет, и от него ничего (что важно) не осталось, опереться не на кого.
➖ Новые союзные силы в непосредственной близости от баз отсутствуют, дружественный буфер или пояс безопасности из местных сил ("алавиты", 25 дивизия, или что-то еще в этом роде) создан не был, а потому безопасность баз с суши никто не может обеспечить или гарантировать;
➖ На пространстве новой Сирии больше нет сильных союзников в лице Ирана и Хезболлы, зависевших от эксклюзивных технических возможностей российских ВКС, уникального переговорного ресурса и авторитета России в Сирии и за ее пределами, и при этом способных оказать оказать поддержку на земле.
➖ Позиции Турции становятся сильнее и крепче, при этом у Анкары нет интереса в сохранении российского военно-морского присутствия в Восточном Средиземноморье, ценном для нее в геополитическом и экономическом отношении морском пространстве.

➕ Тем не менее, в новых обстоятельствах без Асада и Ирана в Сирии естественным образом, но при определенных усилиях могут быть сняты некоторые проблемные вопросы в отношениях России и Израиля по сирийскому направлению. Более того, у Израиля может возникнуть устойчивая заинтересованность в сохранении и укреплении российского присутствия в интересах выработки новой диверсифицированной системы сдерживания угроз безопасности с сирийского направления. Конечно, запланированное на январь подписание нового соглашения между Ираном и Россией, укрепит позиции скептиков, но и аргументы у оптимистов нормализации российско-израильских отношений со стороны последнего тоже прибавятся на фоне развития ситуации в самой Сирии.
➕ В Сирии крепнут позиции Турции и Катара, а вот как к этому относятся КСА и ОАЭ, на мой взгляд, все еще представляет собой вопрос открытый. Публично сдержанно поддерживают "конструктивные преобразования", но и оценивают риски для себя. Открыто противостоять тому, что Турция взваливает на себя сирийское бремя, никто не готов и не хочет, но есть понимание, что отдавать Сирию туркам, катарцам и Израилю, чьи аппетиты растут, неразумно, а потому заливные монархии могут (опять же при определенных дипломатических усилиях) стать интересантами сохранения российского присутствия в интересах разделения бремени за будущее Сирии с большим числом игроков и сохранения козыря в своей колоде.
➕ Ирак объективно видит для себя пока только угрозы, а не возможности в новом раскладе сил в соседней Сирии. Не только правительство, но также и элиты в своем большинстве адекватно оценивают существующие для них угрозы как установления "порядка" под эгидой ХТШ, так и дестабилизации и выхода на новую гражданскую войну. Существовал такой Багдадский информационный центр во временна активной фазы конфликта

с "Халифатом", в рамках которого Сирия, Ирак, Иран и Россия сотрудничали против общего врага. Вспомним, что чуть раньше Россия первой оказала Багдаду поддержку экстренными поставками техники и вооружений, которых в Ираке не дождались от США, - что позволило выстоять, когда были взяты Мосул и Тикрит. Ираку, который форсирует вывод американских войск со своей территории, нужна в регионе Россия не для того, чтобы она заменила собой кого-либо, а просто чтобы была - для баланса.
➕ Россия нужна в регионе многим именно для баланса. Это главная мысль. После 2015 года, чтобы ни говорили на Западе, какие бы ошибки не совершались самой Россией, но её новое присутствие в регионе, начавшееся с появления баз в Сирии (см. подробнее книгу "От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке" А.М. Васильева), стало ценным и востребованным для нужд стран регионе. Россия - не США, роль регионального жандарма по типу Вашингтона она играть не только не хочет, но и не может. В экономическом отношении Россия - не Китай, в рот ей смотреть не будут, надо это принять и не тешить самолюбие. А вот как балансир Россия была и остается вполне полезна и интересна сильным странам региона. За эту роль и даются приятные плюшки вроде сделки ОПЕК+, сделок для отечественного ВПК и энергетических госкорпораций, и разного другого.

В этой связи, базы в Сирии - это инструмент, чья полезность не измеряется лишь сирийским или африканским контекстом. От них зависит не только авторитет и репутация, но и роль России в региональной политике, желание и готовность региональных акторов её слушать и воспринимать серьезно. Ближний Восток и Северная Африка - ценное направление внешней политики России, которое по сути просит немного, но обещает очень немало. Обесценивать свой актив никак нельзя, и уж тем более отказываться от него просто так не резонно. Тем не менее, обеспечить сохранение этого инструмента может только дипломатия, а это, как говорится, искусство.

Еще немного о "российской базе" в Ливии, и закончим с темой в этом году:

В своем материале (на арабском языке) дорогой Рами аль-Кальюби собрал и систематизировал аргументы по теме перемещения военных грузов и персонала из Сирии в Ливию в контексте рассуждений о создании постоянной военной базы РФ в этой североафриканской стране.

Мнения Сергея Балмасова, Антона Мардасова и мое в целом не сильно разнятся по своей сути и направленности, - все мы едины во мнении, что переоценивать ситуацию не стоит, - но доводы приводим разные, а потому текст интересен.