Notice: file_put_contents(): Write of 10469 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 и глубина яснеет | Telegram Webview: luniana_s/870 -
И вспомнилось давнее уже, посвящённое, с одной стороны, Сашке, Никите (они погибли от одного разрыва, только Никита сразу), всем погибшим в том бою, и Герману – парню из Днепропетровска, ушедшему защищать Донбасс и погибшему за несколько лет до СВО. Но это с одной стороны. А с другой – всем, известным и неизвестным. Двери всё открываются и открываются...
Тогда я остро реагировала на внешние импульсы и писала как-то совсем иначе. Теперь не так, да теперь и всё не так. Наверное, и слава Богу. А двери всё открываются, мелькнёт в них свет Вифлеемской звезды, отразится в глазах уходящего и останется с нами любовью – и надеждой на встречу. _ Горит рассветом, горит до боли Родное поле. Случится утро, и будут люди, А мы не будем.
Вот плачет бабушка из тридцатых, Война ведь снова; Горюет дедушка, у которого Нету дома.
И мать молчит: у неё в ладонях Ошмёток дочки. У катафалка рыдает папа, – А мы не очень.
Мы каменеем и вырастаем Из этой жизни. Мы это видели и узнали – Пойдём погибнем.
Не с пропагандой, не потому что Мы патриоты. Мы смотрим в небо, оттуда дождик – Привет от мёртвых.
Вот в этой капле я вижу парня В Днепропетровске, Он защищал остальных от капель. А в этой звёзды,
В ней лица тех, кто так странно умер, Что сам не понял: Разорван в парке, в своей машине, Завален в доме.
А в этой капле сияет солнышком Севастополь. Дожди Луганщины и Херсона Зовут с собою,
И мы за каплями выдвигаемся Ближе к небу; Сначала в землю, дождём омоемся И воскреснем.
Хотя, конечно, могли быть в Грузии, Казахстане. Мы, как и многие, жить хотели, Но мы не станем.
Хотели счастья, чтоб не стреляли И чтоб «как было», И кто-то выбрал мечтать о мире, А мы любили.
И вспомнилось давнее уже, посвящённое, с одной стороны, Сашке, Никите (они погибли от одного разрыва, только Никита сразу), всем погибшим в том бою, и Герману – парню из Днепропетровска, ушедшему защищать Донбасс и погибшему за несколько лет до СВО. Но это с одной стороны. А с другой – всем, известным и неизвестным. Двери всё открываются и открываются...
Тогда я остро реагировала на внешние импульсы и писала как-то совсем иначе. Теперь не так, да теперь и всё не так. Наверное, и слава Богу. А двери всё открываются, мелькнёт в них свет Вифлеемской звезды, отразится в глазах уходящего и останется с нами любовью – и надеждой на встречу. _ Горит рассветом, горит до боли Родное поле. Случится утро, и будут люди, А мы не будем.
Вот плачет бабушка из тридцатых, Война ведь снова; Горюет дедушка, у которого Нету дома.
И мать молчит: у неё в ладонях Ошмёток дочки. У катафалка рыдает папа, – А мы не очень.
Мы каменеем и вырастаем Из этой жизни. Мы это видели и узнали – Пойдём погибнем.
Не с пропагандой, не потому что Мы патриоты. Мы смотрим в небо, оттуда дождик – Привет от мёртвых.
Вот в этой капле я вижу парня В Днепропетровске, Он защищал остальных от капель. А в этой звёзды,
В ней лица тех, кто так странно умер, Что сам не понял: Разорван в парке, в своей машине, Завален в доме.
А в этой капле сияет солнышком Севастополь. Дожди Луганщины и Херсона Зовут с собою,
И мы за каплями выдвигаемся Ближе к небу; Сначала в землю, дождём омоемся И воскреснем.
Хотя, конечно, могли быть в Грузии, Казахстане. Мы, как и многие, жить хотели, Но мы не станем.
Хотели счастья, чтоб не стреляли И чтоб «как было», И кто-то выбрал мечтать о мире, А мы любили.
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." 'Wild West' "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from id
