Меряфутурист

Forwarded from Kirbäs. Мерянский журнал

Зарисовки по мерянскому этнополитическому дискурсу. Тысячелетию Суздальского восстания мерянских волхвов посвящается.

— Племенной, мерянский, а также муромский, весьский, этап считается отправным пунктом, а подчинение меря Рюриковичами в XI веке, так или иначе, рассматривается как завоевание и колонизация (в одном ряду с последующим монгольским завоеванием в XIII веке и присоединением к Московии Галич-Мерьского княжества в XV веке).

— «Древняя Русь» в период до восстаний в Суздале (1024 года) и Ростове (1071 года) рассматривается исключительно как некий зонтик или конгломерат, в котором различные, сложившиеся до прихода «варягов/руси» части, включая мерьскую, сохраняли свою этническую самость и широкую политическую автономию.

— Раннесредневековые ростовцы и суздальцы не рассматриваются как синоним современных русских, а рассматриваются как блуждающие политонимы и территориальные экзонимы внутри племенного пространства Верхнего Поволжья, в котором с XI века происходила княжеско-славянская и христианская колонизация автохтонно-финско-балтского мира с последующим, начиная с XII в. финно-балто-славянского «древнерусского» симбиоза ставшего основой позднейших «средних великорусов» (не путать с «северными» и «южными»).

— Соответственно Северо-Восточная Русь (Владимиро-Суздальское и Великое Владимирское (с уделами) княжество) рассматривается как порождение этого симбиоза. Северо-Восточная Русь, ростовцы, суздальцы, владимирцы, костромичи, галичане — как понятия со множеством разных значений — урбоэтнонима, политонима, экзонима (но не современного русского, а прежде всего мерянско-муромского, весьско-чудинского, верхневолжско-балтского, фактически древневерхневолжского в своей основе), пространство «меж славяно-половецким Киевом, балто-славянскимим Смоленском и Тверью, варяжско-финским Новгородом, тюркским Булгаром и Волжско-Окским финским миром» рассматривается не каким-то разорванным лимитрофом между этими внешними ядрами, а континуумом, внутри которого они сами были не твердыми, а плавающими понятиями, а вставшая на ноги в конце XV века Московия к нему вообще не имела никакого отношения.

— Двоеверие, жидовствование, дониконовское православие, старообрядчество (поповство и беспоповство), парахристианское сектантство (христы), никонианское (имперское) и сергианское (советское) православие рассматриваются не как базис мерянской этноидентичности, а как ее надстройки, меняющиеся, борющиеся и сосуществующие друг с другом параллельно.

Ваш Kirbäs.

www.group-telegram.com/id/merjanin.com/3837

598 viewsDec 1 at 18:28

Зарисовки по мерянскому этнополитическому дискурсу. Тысячелетию Суздальского восстания мерянских волхвов посвящается.

— Племенной, мерянский, а также муромский, весьский, этап считается отправным пунктом, а подчинение меря Рюриковичами в XI веке, так или иначе, рассматривается как завоевание и колонизация (в одном ряду с последующим монгольским завоеванием в XIII веке и присоединением к Московии Галич-Мерьского княжества в XV веке).

— «Древняя Русь» в период до восстаний в Суздале (1024 года) и Ростове (1071 года) рассматривается исключительно как некий зонтик или конгломерат, в котором различные, сложившиеся до прихода «варягов/руси» части, включая мерьскую, сохраняли свою этническую самость и широкую политическую автономию.

— Раннесредневековые ростовцы и суздальцы не рассматриваются как синоним современных русских, а рассматриваются как блуждающие политонимы и территориальные экзонимы внутри племенного пространства Верхнего Поволжья, в котором с XI века происходила княжеско-славянская и христианская колонизация автохтонно-финско-балтского мира с последующим, начиная с XII в. финно-балто-славянского «древнерусского» симбиоза ставшего основой позднейших «средних великорусов» (не путать с «северными» и «южными»).

— Соответственно Северо-Восточная Русь (Владимиро-Суздальское и Великое Владимирское (с уделами) княжество) рассматривается как порождение этого симбиоза. Северо-Восточная Русь, ростовцы, суздальцы, владимирцы, костромичи, галичане — как понятия со множеством разных значений — урбоэтнонима, политонима, экзонима (но не современного русского, а прежде всего мерянско-муромского, весьско-чудинского, верхневолжско-балтского, фактически древневерхневолжского в своей основе), пространство «меж славяно-половецким Киевом, балто-славянскимим Смоленском и Тверью, варяжско-финским Новгородом, тюркским Булгаром и Волжско-Окским финским миром» рассматривается не каким-то разорванным лимитрофом между этими внешними ядрами, а континуумом, внутри которого они сами были не твердыми, а плавающими понятиями, а вставшая на ноги в конце XV века Московия к нему вообще не имела никакого отношения.

— Двоеверие, жидовствование, дониконовское православие, старообрядчество (поповство и беспоповство), парахристианское сектантство (христы), никонианское (имперское) и сергианское (советское) православие рассматриваются не как базис мерянской этноидентичности, а как ее надстройки, меняющиеся, борющиеся и сосуществующие друг с другом параллельно.

Ваш Kirbäs.

BY Меряфутурист