В XX веке любовный роман стал массовым явлением благодаря издательствам вроде Mills & Boon, а позже — разнообразию поджанров.
И если сегодня редко встретишь, чтобы физическая близость отодвигалась на второй план, греки вот изображали чувства героев как возвышенные, духовные. Акцент делался на верности и преданности.
До наших времён дошли несколько образцов, пять из которых считаются каноническими. Тексты насыщены искусными диалогами, описаниями природы и эмоций, что демонстрирует влияние риторических школ.
Отдельно выделяется пасторальное сказание Лонга "Дафнис и Хлоя". История безусловно идиллическая, поэтическая, местами даже манерная.
С феерической развязкой, в которой простые пастухи, после выпавших на их долю невзгод, оказываются детьми состоятельных людей. И празднуют свадьбу в кругу семьи на лоне природы, отдавая себя покровительству сельских божеств, опекающих их с самого дня рождения.
Ляпота. Зато с такими финалами душа в умиротворении, согласны?
В XX веке любовный роман стал массовым явлением благодаря издательствам вроде Mills & Boon, а позже — разнообразию поджанров.
И если сегодня редко встретишь, чтобы физическая близость отодвигалась на второй план, греки вот изображали чувства героев как возвышенные, духовные. Акцент делался на верности и преданности.
До наших времён дошли несколько образцов, пять из которых считаются каноническими. Тексты насыщены искусными диалогами, описаниями природы и эмоций, что демонстрирует влияние риторических школ.
Отдельно выделяется пасторальное сказание Лонга "Дафнис и Хлоя". История безусловно идиллическая, поэтическая, местами даже манерная.
С феерической развязкой, в которой простые пастухи, после выпавших на их долю невзгод, оказываются детьми состоятельных людей. И празднуют свадьбу в кругу семьи на лоне природы, отдавая себя покровительству сельских божеств, опекающих их с самого дня рождения.
Ляпота. Зато с такими финалами душа в умиротворении, согласны?
"He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Lastly, the web previews of t.me links have been given a new look, adding chat backgrounds and design elements from the fully-features Telegram Web client. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report.
from id
