тревожная история, говорили они. хитросплетения сюжета, говорили они. коварные маркетологи. а вы еще верите маркетологам? я завязала.
тревожилась я за то, что бездарно спускаю драгоценное время своей жизни в унитаз, пока читала это нагромождение кусков текста, а хитросплетения, знаете, они такие хитрые, эти сплетения, что непонятно - авторша намеренно курила, прежде чем сесть за пишущую машинку, или у нее это естественно получается?
почему так злобно, скажете вы. почему так безнадежно хреново это написано, спрошу я, а заодно горько заплачу о своих обманутых ожиданиях. мысленно заплачу. эта книга не стоит моих слез.
короче.
для затравки нам дают неземную «любовь» Сары и Дэвида, 15 лет, обучающихся в престижной театральной школе, которыми со временем начинает манипулировать их учитель - внаглую списанный у Тартт Джулиан, только еще круче и божественнее. потом в школу приезжает группа иностранных гостей прямиком из Англии, и начинается бордель, бедлам и безнадега.
во второй части мы получаем другой взгляд на события от одного из второстепенных персонажей, который называет первоначальные факты то ложью, то интерпретацией, то фокусами памяти, то еще непонятно чем. и если в первой части тема сексуальных отношений взрослых с подростками дается туманно, то здесь о ней кричат во все горло.
третья часть, похожая на эпилог, сообщает второй части продолжение-новый-поворот, заодно доводя тему отношения/насилия до кульминации.
я изложила в сухом остатке содержание практически без спойлеров, без опознавательных знаков и уложилась в минимум оценочной лексики. но сейчас время для очень оценочной лексики.
ёперный же театр. у тебя есть уже набившая оскомину тема травмы. хорошо. ты хочешь преподать ее через разные точки зрения - художественную, дневниковую, эскапистскую, честную, какую-то еще. хорошо, допустим. ты хочешь поиграть стилями и регистрами. ты хочешь показать особенную, чумовую, обсессирующую подростковую любовь. ты хочешь показать, каково им там живется в этом театре. ты хочешь показать, какие разные - и почти все неудачные - могут быть отношения с родителями.
блин, сделай это КАЧЕСТВЕННО и ПОНЯТНО! зачем играть в мозгодробительный постмодернизм, если ты не умеешь в него играть? ты что, Милорад, блин, Павич? Салман Рушди? Дэвид Фостер Уоллес? зачем замахиваться построить дом, взять топор и рубить одни пеньки???
я писала список того, что Сюзен Чой пыталась сделать, прилагая неслабые усилия, тк чтобы сформулировать, о чем_вообще_эта_книга - надо хорошенько поскрести себе репу. тема травмы - не раскрыта, зажевана, разбросана ошметками по всем 250 страницам. художественная часть - написана тяжеловесным языком, и нет, это не мой английский хреновый, это просто очень претенциозно и завирально написано. дневниковая часть раздражает нервным тоном повествования, перескоками между темами и временными пластами и дурацкими повторениями. тема эскапизма - не раскрыта, но опять подана выбешивающей россыпью намеков и полунамеков. тема честного взгляда - или того, что притворяется им - звучит недостаточно внятно и громко. подростковая «любовь» - абсолютно никакой подводки к ней, ни причин, ни поводов, ни правдоподобности, ни красоты, ни драмы, ничего. только намек на «химию» и бесконечные перепихоны в слюнях страсти. у 15-летних детей, которые, по тексту, уже не первый год имели тот самый опыт. вдумайтесь. тема театра - начала раскрываться тот тут, то там, брошена, не доведена до логической завершенности. отношения с родителями - эпизоды, упоминания, намеки, ничего показанного полноценно.
ну и что там с загадкой - ах дочитайте до страницы 154, и мы не скажем почему.. [а мы мастера интриги, где полка, где пирожок?] я с вами поделюсь отличной новостью: вы можете не читать дальше названия, никакого вселенского секрета вы не упустите. весь секрет в том, что разные люди могут по-разному проживать и рассказывать свои истории, а в художественном тексте иногда не все имена и личности совпадают. все.
книга бездарная, глупая, грязная, вопиюще плохо сделанная.
тревожная история, говорили они. хитросплетения сюжета, говорили они. коварные маркетологи. а вы еще верите маркетологам? я завязала.
тревожилась я за то, что бездарно спускаю драгоценное время своей жизни в унитаз, пока читала это нагромождение кусков текста, а хитросплетения, знаете, они такие хитрые, эти сплетения, что непонятно - авторша намеренно курила, прежде чем сесть за пишущую машинку, или у нее это естественно получается?
почему так злобно, скажете вы. почему так безнадежно хреново это написано, спрошу я, а заодно горько заплачу о своих обманутых ожиданиях. мысленно заплачу. эта книга не стоит моих слез.
короче.
для затравки нам дают неземную «любовь» Сары и Дэвида, 15 лет, обучающихся в престижной театральной школе, которыми со временем начинает манипулировать их учитель - внаглую списанный у Тартт Джулиан, только еще круче и божественнее. потом в школу приезжает группа иностранных гостей прямиком из Англии, и начинается бордель, бедлам и безнадега.
во второй части мы получаем другой взгляд на события от одного из второстепенных персонажей, который называет первоначальные факты то ложью, то интерпретацией, то фокусами памяти, то еще непонятно чем. и если в первой части тема сексуальных отношений взрослых с подростками дается туманно, то здесь о ней кричат во все горло.
третья часть, похожая на эпилог, сообщает второй части продолжение-новый-поворот, заодно доводя тему отношения/насилия до кульминации.
я изложила в сухом остатке содержание практически без спойлеров, без опознавательных знаков и уложилась в минимум оценочной лексики. но сейчас время для очень оценочной лексики.
ёперный же театр. у тебя есть уже набившая оскомину тема травмы. хорошо. ты хочешь преподать ее через разные точки зрения - художественную, дневниковую, эскапистскую, честную, какую-то еще. хорошо, допустим. ты хочешь поиграть стилями и регистрами. ты хочешь показать особенную, чумовую, обсессирующую подростковую любовь. ты хочешь показать, каково им там живется в этом театре. ты хочешь показать, какие разные - и почти все неудачные - могут быть отношения с родителями.
блин, сделай это КАЧЕСТВЕННО и ПОНЯТНО! зачем играть в мозгодробительный постмодернизм, если ты не умеешь в него играть? ты что, Милорад, блин, Павич? Салман Рушди? Дэвид Фостер Уоллес? зачем замахиваться построить дом, взять топор и рубить одни пеньки???
я писала список того, что Сюзен Чой пыталась сделать, прилагая неслабые усилия, тк чтобы сформулировать, о чем_вообще_эта_книга - надо хорошенько поскрести себе репу. тема травмы - не раскрыта, зажевана, разбросана ошметками по всем 250 страницам. художественная часть - написана тяжеловесным языком, и нет, это не мой английский хреновый, это просто очень претенциозно и завирально написано. дневниковая часть раздражает нервным тоном повествования, перескоками между темами и временными пластами и дурацкими повторениями. тема эскапизма - не раскрыта, но опять подана выбешивающей россыпью намеков и полунамеков. тема честного взгляда - или того, что притворяется им - звучит недостаточно внятно и громко. подростковая «любовь» - абсолютно никакой подводки к ней, ни причин, ни поводов, ни правдоподобности, ни красоты, ни драмы, ничего. только намек на «химию» и бесконечные перепихоны в слюнях страсти. у 15-летних детей, которые, по тексту, уже не первый год имели тот самый опыт. вдумайтесь. тема театра - начала раскрываться тот тут, то там, брошена, не доведена до логической завершенности. отношения с родителями - эпизоды, упоминания, намеки, ничего показанного полноценно.
ну и что там с загадкой - ах дочитайте до страницы 154, и мы не скажем почему.. [а мы мастера интриги, где полка, где пирожок?] я с вами поделюсь отличной новостью: вы можете не читать дальше названия, никакого вселенского секрета вы не упустите. весь секрет в том, что разные люди могут по-разному проживать и рассказывать свои истории, а в художественном тексте иногда не все имена и личности совпадают. все.
книга бездарная, глупая, грязная, вопиюще плохо сделанная.
BY my cup of books
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. He adds: "Telegram has become my primary news source." Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts.
from id
