В конце сентября прошлого года кубометр мокрой ольхи в эстонском уезде Вильяндимаа стоил € 35, а кубометр просушенных в течение одного лета дров — € 40.
Теперь стоимость мокрых дров поднялась до € 60−80, пишет EADaily. Производители прогнозируют, что к зиме цена за кубометр дров может достигнуть € 100−150.
Прошлой осенью бизнесмен Андрес Ныммик из Вильяндиской волости, занимающийся заготовкой этого вида топлива, просил за кубометр сушившихся в течение четырех лет дров € 60, теперь — € 100, пишет газета Sakala.
По словам Ныммика, учитывая обстоятельства, такую цену можно считать очень низкой, ведь в Таллинне столько же просят за мокрые дрова.
Председатель правления предприятия Kõpu Puit Яак Йыэла сообщил изданию, что сейчас в Вильяндимаа за кубометров мокрых дров берут € 65−80, но, по прогнозам производителей, к зиме стоимость сухих дров достигнет € 100−150.
Эстонцы, живущие за городом и имеющие возможность топиться дровами, переходят на дровяное отопление. При этом в республике по мере увеличения спроса, а также «улетевших» цен на газ и солярку, растет и стоимость дров, пеллет и прочего производного от дерева топлива.
В конце сентября прошлого года кубометр мокрой ольхи в эстонском уезде Вильяндимаа стоил € 35, а кубометр просушенных в течение одного лета дров — € 40.
Теперь стоимость мокрых дров поднялась до € 60−80, пишет EADaily. Производители прогнозируют, что к зиме цена за кубометр дров может достигнуть € 100−150.
Прошлой осенью бизнесмен Андрес Ныммик из Вильяндиской волости, занимающийся заготовкой этого вида топлива, просил за кубометр сушившихся в течение четырех лет дров € 60, теперь — € 100, пишет газета Sakala.
По словам Ныммика, учитывая обстоятельства, такую цену можно считать очень низкой, ведь в Таллинне столько же просят за мокрые дрова.
Председатель правления предприятия Kõpu Puit Яак Йыэла сообщил изданию, что сейчас в Вильяндимаа за кубометров мокрых дров берут € 65−80, но, по прогнозам производителей, к зиме стоимость сухих дров достигнет € 100−150.
Эстонцы, живущие за городом и имеющие возможность топиться дровами, переходят на дровяное отопление. При этом в республике по мере увеличения спроса, а также «улетевших» цен на газ и солярку, растет и стоимость дров, пеллет и прочего производного от дерева топлива.
BY Сырьевая игла
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from id
