Сайкс медленно выплыл из наркотического забытья. Над ним склонился медбрат. Отличный английский, хоть Сайкс и не любил китайцев. – Где я? – Взлетаем из Жешува, сэр. – Что со мной? – Осколки уже вынули. Черепно-мозговая, и ваша нога, сэр... – Что? – ноги он не чувствовал. – Сложный перелом, сэр. Но и это мы исправим, не волнуйтесь. Вам нужен укол. – Тут ты прав, парень. Тут ты прав.
Перед глазами – потолок палаты. Голова гудит от обезболивающего, и мысли плавают, как ленивые сытые сомики в аквариуме. Сайкс любил рыб. Наблюдать за тихой, плавной жизнью аквариума, способной превратиться в водоворот пятнистых тел из-за какой-то плывущей крошки и тут же снова вернуться к тишине и плавности. Книга, чай, аквариум перед глазами. После тридцати его внезапно увлекло чтение.
Теперь, похоже, это будет вся его жизнь. Уже навсегда.
Второй месяц среди чистых простыней. Книгу он нашел на полке, когда смог ходить. Осталась от предыдущих "постояльцев". Можно было смотреть в потолок. Можно, хоть и редко, на постные рожи Мэрри и Ирландца, приходивших с дежурным "You will make it mate". Можно было смотреть на буквы. Буквы да ветку за окном, на которую порой садилась какая-то наглая жирная птица.
Как там его сомики?.. Все так же плавают? Он попросил соседку и сестру Айвена на время "командировки" приглядывать за ними. Зачем они плавают, если я их не вижу...
Пришла боль. Потом – медик со шприцем. Потом боль ушла. И пришел доктор. – Как вы? – Отлично. Лежу на белых простынях. Смотрю в потолок. Думаю о смерти. – Вам нужен психолог? – Бутылка виски и пинта пива. С недоливом. Лучшие психологи, сэр. Не о своей. Мне достался обратный билет. – Вам точно нужно побеседовать с психологом, Дэвид. – Док. У вас есть в клинике пациент по имени Эндрюс? – Нет. – Да ладно, Говнюк должен был выжить, док. Он всегда выживал. Режим – режимом, но он мой напарник. – Нет, такого пациента нет. – А Камерон? Тоже нет? Листер? Стэнли Листер? У него еще родинка на щеке была. Мелкая такая, отчего его звали Прыщом? Тоже нет? Доктор отвел взгляд. – Я понял вас. Нет. Никого из них здесь нет... – Я думаю о смерти, доктор.... У Говнюка осталось двое детей. У Ками – беременная жена, он поэтому и взял билет. У Прыща – тонна алиментов. Мы все взяли билет в одну сторону, док. А мне выпал обратный. Вот об этом я думаю. С этим жить... – Алкоголь у нас запрещен. Впрочем, может через неделю...
Что там было? Ну, мысли, давайте! Я кинул вам крошку.
Зал совещаний. Маленький. Полутемный. Он, еще двое. Американец и "американец". Трое "своих". Ну, и местные. Не такие, как привозили. Качеством повыше. Но не то. Впрочем, он – только "технический консультант".
Задача – ничего необычного. Весь план выглядел как одна страничка из Большого Плана. Нормальной десантной операции: группа на малозаметной скоростной водной технике выходит в район, ждет целеуказания и приказа, выходит на берег и атакует цель. Уничтожает её и открывает путь для самолетов, вертолетов, высадки десанта.
Только вот других страничек не было. Ни у него, ни у других "инструкторов". Безумие, помноженное на безумие. Передовая разведка гибнет, чтоб открыть путь остальным. Но если нет никаких "остальных"... Безумие.
Похоже, местные это тоже понимали. Один из них спросил на приличном английском: "И в чем наша задача?"
ЦРУшник ответил, даже несколько брюзгливо: "Взять флаг – вот и вся ваша задача".
Нет. Не то. "Билет в один конец – это их проблемы". Нужно вспомнить. Вспомнить...
Сон: лестница, площадка, часовой, дверной проем. За ним – несколько Ошкошей их маленькой колонны. Отработали – можно поехать отдохнуть и выспаться. Да, никто не вернется. Но нужный результат будет.
Он вышел на воздух. Вдохнул непривычный, легкий, травяной воздух. Достал сигарету. И краем глаза поймал тоскливый взгляд местного часового. Что хочется в карауле? Спать и курить. Черт с ним. И под недоуменным взглядом Ками, под усмешку Прыща он шагнул в проем с пачкой сигарет в протянутой руке. И, уже обернувшись, увидел падающую на них с неба "сигару"...
Сайкс медленно выплыл из наркотического забытья. Над ним склонился медбрат. Отличный английский, хоть Сайкс и не любил китайцев. – Где я? – Взлетаем из Жешува, сэр. – Что со мной? – Осколки уже вынули. Черепно-мозговая, и ваша нога, сэр... – Что? – ноги он не чувствовал. – Сложный перелом, сэр. Но и это мы исправим, не волнуйтесь. Вам нужен укол. – Тут ты прав, парень. Тут ты прав.
Перед глазами – потолок палаты. Голова гудит от обезболивающего, и мысли плавают, как ленивые сытые сомики в аквариуме. Сайкс любил рыб. Наблюдать за тихой, плавной жизнью аквариума, способной превратиться в водоворот пятнистых тел из-за какой-то плывущей крошки и тут же снова вернуться к тишине и плавности. Книга, чай, аквариум перед глазами. После тридцати его внезапно увлекло чтение.
Теперь, похоже, это будет вся его жизнь. Уже навсегда.
Второй месяц среди чистых простыней. Книгу он нашел на полке, когда смог ходить. Осталась от предыдущих "постояльцев". Можно было смотреть в потолок. Можно, хоть и редко, на постные рожи Мэрри и Ирландца, приходивших с дежурным "You will make it mate". Можно было смотреть на буквы. Буквы да ветку за окном, на которую порой садилась какая-то наглая жирная птица.
Как там его сомики?.. Все так же плавают? Он попросил соседку и сестру Айвена на время "командировки" приглядывать за ними. Зачем они плавают, если я их не вижу...
Пришла боль. Потом – медик со шприцем. Потом боль ушла. И пришел доктор. – Как вы? – Отлично. Лежу на белых простынях. Смотрю в потолок. Думаю о смерти. – Вам нужен психолог? – Бутылка виски и пинта пива. С недоливом. Лучшие психологи, сэр. Не о своей. Мне достался обратный билет. – Вам точно нужно побеседовать с психологом, Дэвид. – Док. У вас есть в клинике пациент по имени Эндрюс? – Нет. – Да ладно, Говнюк должен был выжить, док. Он всегда выживал. Режим – режимом, но он мой напарник. – Нет, такого пациента нет. – А Камерон? Тоже нет? Листер? Стэнли Листер? У него еще родинка на щеке была. Мелкая такая, отчего его звали Прыщом? Тоже нет? Доктор отвел взгляд. – Я понял вас. Нет. Никого из них здесь нет... – Я думаю о смерти, доктор.... У Говнюка осталось двое детей. У Ками – беременная жена, он поэтому и взял билет. У Прыща – тонна алиментов. Мы все взяли билет в одну сторону, док. А мне выпал обратный. Вот об этом я думаю. С этим жить... – Алкоголь у нас запрещен. Впрочем, может через неделю...
Что там было? Ну, мысли, давайте! Я кинул вам крошку.
Зал совещаний. Маленький. Полутемный. Он, еще двое. Американец и "американец". Трое "своих". Ну, и местные. Не такие, как привозили. Качеством повыше. Но не то. Впрочем, он – только "технический консультант".
Задача – ничего необычного. Весь план выглядел как одна страничка из Большого Плана. Нормальной десантной операции: группа на малозаметной скоростной водной технике выходит в район, ждет целеуказания и приказа, выходит на берег и атакует цель. Уничтожает её и открывает путь для самолетов, вертолетов, высадки десанта.
Только вот других страничек не было. Ни у него, ни у других "инструкторов". Безумие, помноженное на безумие. Передовая разведка гибнет, чтоб открыть путь остальным. Но если нет никаких "остальных"... Безумие.
Похоже, местные это тоже понимали. Один из них спросил на приличном английском: "И в чем наша задача?"
ЦРУшник ответил, даже несколько брюзгливо: "Взять флаг – вот и вся ваша задача".
Нет. Не то. "Билет в один конец – это их проблемы". Нужно вспомнить. Вспомнить...
Сон: лестница, площадка, часовой, дверной проем. За ним – несколько Ошкошей их маленькой колонны. Отработали – можно поехать отдохнуть и выспаться. Да, никто не вернется. Но нужный результат будет.
Он вышел на воздух. Вдохнул непривычный, легкий, травяной воздух. Достал сигарету. И краем глаза поймал тоскливый взгляд местного часового. Что хочется в карауле? Спать и курить. Черт с ним. И под недоуменным взглядом Ками, под усмешку Прыща он шагнул в проем с пачкой сигарет в протянутой руке. И, уже обернувшись, увидел падающую на них с неба "сигару"...
BY Нолито!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." These administrators had built substantial positions in these scrips prior to the circulation of recommendations and offloaded their positions subsequent to rise in price of these scrips, making significant profits at the expense of unsuspecting investors, Sebi noted. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from id
