— Мама, это Софа… мама, Сема принес рибу, она без головы, называется хек… — Ну? — Мама, он хочет, шобы я его удивила. — Де? — Ну де… де… на кухне. — А, на кухне… ну тада станцуй. — Де станцевать? — Ну на кухне и станцуй. Хочешь, на полу, хочешь, на столе. — Мама! — Шо, мама. Приличный мужчина хочет, шобы его жена удивляла его в спальне. А твой муж, мой зять… ади*ет… лишь бы пожрать. — Мама, не пожрать… а покушать. — Приличный мужчина жене приносит цветы, парфюм, не даёт умереть ювелирной промышленности… например. А твой муж, мой зять… не даёт умереть какому-то задрипанному мороженому хеку. Фу… на него… три раза. — На хека? — На обоих. — Мама, шо с ним делать? — Дожились. Доця не знает, шо с мужем делать… хотя бы мне внуков. — Мама, я не про Семочку, я про хека. — Ойц, та шо с тем хеком… Разморозила, помыла, порезала на кусочки, посолила, поперчила. Сковородку помасляла, пожарила рибку. Лук с морковкой отдельно протушила плюс помидорочку или томатный сок или томатную пасту. И этот саламурчик на рибку на 15 минут, под крышечку. На стол будешь ставить, покроши сверху чесночок и зеленушку. И если этот паразит… твой муж, мой зять Семочка тока заикнется, шо ты его не удивила… вот той ложкой, шо выкладывала рибку тресни ему в лоб и скажи: «Семочка, это тебе от моей мамы привет. Горячий».
— Мама, это Софа… мама, Сема принес рибу, она без головы, называется хек… — Ну? — Мама, он хочет, шобы я его удивила. — Де? — Ну де… де… на кухне. — А, на кухне… ну тада станцуй. — Де станцевать? — Ну на кухне и станцуй. Хочешь, на полу, хочешь, на столе. — Мама! — Шо, мама. Приличный мужчина хочет, шобы его жена удивляла его в спальне. А твой муж, мой зять… ади*ет… лишь бы пожрать. — Мама, не пожрать… а покушать. — Приличный мужчина жене приносит цветы, парфюм, не даёт умереть ювелирной промышленности… например. А твой муж, мой зять… не даёт умереть какому-то задрипанному мороженому хеку. Фу… на него… три раза. — На хека? — На обоих. — Мама, шо с ним делать? — Дожились. Доця не знает, шо с мужем делать… хотя бы мне внуков. — Мама, я не про Семочку, я про хека. — Ойц, та шо с тем хеком… Разморозила, помыла, порезала на кусочки, посолила, поперчила. Сковородку помасляла, пожарила рибку. Лук с морковкой отдельно протушила плюс помидорочку или томатный сок или томатную пасту. И этот саламурчик на рибку на 15 минут, под крышечку. На стол будешь ставить, покроши сверху чесночок и зеленушку. И если этот паразит… твой муж, мой зять Семочка тока заикнется, шо ты его не удивила… вот той ложкой, шо выкладывала рибку тресни ему в лоб и скажи: «Семочка, это тебе от моей мамы привет. Горячий».
"Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from id
