Mordovia on my way. Part two. «Энергетический блэйд».
Май 2023 года. Транзитно-пересыльный пункт на станции «Потьма» при ИК-18 УФСИН Мордовии.
Огромная транзитная хата на 14 человек. Хоть в футбол играй. При этом холодная и сырая. По углам плесень и паутина. За холодными батареями скопления комаров. На улице жара, а возвращаться в этот скотомогильник с прогулки не хочется.
Воняет ссаниной из дальняка. И при этом вся хата курит. Смог стоит не хуже, чем в Лондоне. Да и овсянку дают. И чай в «файв о клок». Смесь духоты и сырости. Удивительное сочетание.
Мордовию не зря называют столицей тюрем и лагерей. Если в большинстве субъектов федерации региональные органы власти сосредоточены в столице региона, то именно в Мордовии именно УФСИН находится вне ее. На окраине близ границ с Рязанской и Нижегородской областью находится «рабочий посёлок ЯВАС». Именно в нем сосредоточено большинство колоний, и там же находится региональный УФСИН.
Mordovia on my way. Part two. «Энергетический блэйд».
Май 2023 года. Транзитно-пересыльный пункт на станции «Потьма» при ИК-18 УФСИН Мордовии.
Огромная транзитная хата на 14 человек. Хоть в футбол играй. При этом холодная и сырая. По углам плесень и паутина. За холодными батареями скопления комаров. На улице жара, а возвращаться в этот скотомогильник с прогулки не хочется.
Воняет ссаниной из дальняка. И при этом вся хата курит. Смог стоит не хуже, чем в Лондоне. Да и овсянку дают. И чай в «файв о клок». Смесь духоты и сырости. Удивительное сочетание.
Мордовию не зря называют столицей тюрем и лагерей. Если в большинстве субъектов федерации региональные органы власти сосредоточены в столице региона, то именно в Мордовии именно УФСИН находится вне ее. На окраине близ границ с Рязанской и Нижегородской областью находится «рабочий посёлок ЯВАС». Именно в нем сосредоточено большинство колоний, и там же находится региональный УФСИН.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. WhatsApp, a rival messaging platform, introduced some measures to counter disinformation when Covid-19 was first sweeping the world. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations.
from id
