Мне кажется, что в Петербурге матерятся все. Даже собаки смотрят на тебя с трехэтажным подтекстом. Как будто хозяева включают им перед выгулом группу Ленинград 😆
Иду я, значит, по нашему двору. Собаки и собачники на газонах по правую руку. А слева по дороге мимо меня стрелой несётся пацан, на вид восьмилетка. Радостно сжимает в обеих руках по мороженому.
— Сто-о-ой! – бежит за ним девочка по-младше. — Сто-о-ой! — она путается в розовых юбках своего огромного праздничного платья, сильно отстаёт из-за туфелек на каблучках.
Смекаю, что мальчишка отобрал её мороженое, потому на бегу торопливо кусает то один, то другой стаканчик.
Девочка, устав от погони, переходит на шаг. Поравнявшись со мной принцесса выдыхает:
— Пиз-дюк!
Пока я подбирала свою стукнувшую об асфальт челюсть, розовое облачко нервно процокало мимо меня каблучками. По нахмуренным бровям стало ясно-понятно, прожорливого обидчика всё же намерены догнать. Догнать и покарать. Ибо не фиг похищать мороженки у принцесс!
Мне кажется, что в Петербурге матерятся все. Даже собаки смотрят на тебя с трехэтажным подтекстом. Как будто хозяева включают им перед выгулом группу Ленинград 😆
Иду я, значит, по нашему двору. Собаки и собачники на газонах по правую руку. А слева по дороге мимо меня стрелой несётся пацан, на вид восьмилетка. Радостно сжимает в обеих руках по мороженому.
— Сто-о-ой! – бежит за ним девочка по-младше. — Сто-о-ой! — она путается в розовых юбках своего огромного праздничного платья, сильно отстаёт из-за туфелек на каблучках.
Смекаю, что мальчишка отобрал её мороженое, потому на бегу торопливо кусает то один, то другой стаканчик.
Девочка, устав от погони, переходит на шаг. Поравнявшись со мной принцесса выдыхает:
— Пиз-дюк!
Пока я подбирала свою стукнувшую об асфальт челюсть, розовое облачко нервно процокало мимо меня каблучками. По нахмуренным бровям стало ясно-понятно, прожорливого обидчика всё же намерены догнать. Догнать и покарать. Ибо не фиг похищать мороженки у принцесс!
BY Меня петроградит
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world."
from id
