Политическая теология нас не отпускает! Конференция «Политическая теология IV: Теология без спасения: истоки, ресурсы, перспективы». 23-24 мая 2025 года Центр фундаментальной социологии НИУ ВШЭ и журнал «Социологическое обозрение» проводят очередную междисциплинарную научную конференцию по политической теологии. Лично я до последнего гадал о теме этого года. Здорово, что она случайным образом совпала с моими планами (как раз хотел что-нибудь написать одновременно про раннего Альтюссера и про эсхатологию). Рекомендую подавать заявки!

С интересом посмотрел дебаты между Романом Юнеманом и Родионом Бельковичем. О творчестве последнего я некоторое время назад даже высказывался (в контексте обсуждения его книги). Ещё при прочтении его работы я поймал себя на мысли, что сама идея интерпретации мышления первых американских колонистов в области регионального анархо-капитализма выглядит весьма интересно. Разумеется, концепцию Бельковича при всех допущениях трудно назвать исторической (это мнение ряда специалистов), однако, её действительно можно назвать в некотором роде оригинальным и свежим взглядом на историю становления США. В данном случае проблемы начинаются лишь тогда когда кто-либо пытается использовать всё это в качестве актуальной политической философии, в результате чего любой философ автоматически превращается в писателя-фантаста. Собственно в процессе дебатов данная проблема ярчайшим образом и проявилась. О тезисах со стороны Юнемана говорить особо смысла нет так как он излагал вполне классическую схему: политический реализм + национализм. Подобную дихотомию можно принимать или же не принимать, однако, назвать её слабой и непродуманной никак нельзя (просто в силу её популярности в реальном мире). Со стороны Бельковича были же куда более интересные высказывания. Во-первых, он почему-то абсолютно искренне убеждён в истинности конструктивистской теории государства и нации (дескать они являются исключительно явлениями Нового времени). Данная концепция, конечно, является весьма популярной, однако, любая позиция требует некоторой аргументации. В частности, конкретно мне гораздо ближе идея смены форм государства. Кстати ближе к концу дебатов Белькович даже заявил, что дескать и рынок появился только в Новое время так как более старые примеры рыночный отношений таковыми не является (ибо рынок может быть только нерегулируемым). Подобные высказывания, честно говоря, даже комментировать не хочется. В то же время самые, на мой взгляд, потрясающие моменты в ходе дебатов были тогда, когда Бельковича пытались спрашивать о том, что же собственно он предлагает? Как будет выглядеть республика, как там будет всё устроено и так далее. И естественно сам Белькович не стал нормально отвечать ни на один из подобных вопросов. В одном случае он просто говорил, что не является политиком, а в другом то, что сейчас нет никаких республик и полноценно рассуждать об их внутреннем устройстве нельзя (зачем он правда в таком случае вообще пишет о них не очень понятно). В самом же конце дебатов до меня дошла ещё более крамольная мысль о том, что если заменить в устах Бельковича слово "республика" на слово "коммунизм", то как-то ничего даже особо и не поменяется. В этом собственно и заключается проблема тех политических философов, которые занимаются по сути тем, чем должны заниматься писатели-фантасты. И это вызывает скорее лишь разочарование. Но книга Бельковича всё-равно весьма интересная. Прочитайте её, если у вас будет время (не пожалеете).

Ребров С.А. Балибар без Альтюссера, или К вопросу о трансиндивидуальном субъекте // Вопросы философии. 2025. № 3. С. 91–98.

Наконец и мне посчастливилось опубликоваться в столь легендарном для отечественной философии журнале. Конкретно данную статью я правда написал ещё в прошлом году. Фактически это несколько сжатое изложение одного из параграфов моей диссертации. Также её содержание я озвучивал в рамках недавней лекции о Балибаре в сентябре 2024 года. Учитывая, что о главном ученике Альтюссера на русском языке пишут крайне редко, данный текст скорее всего может пригодиться в рамках дальнейших попыток осмысления судьбы альтюссерианства в XXI веке.

Наконецто выложил 3 номер любимого журнала за этот год, и из него можно узнать о квантовых онтологиях в социально-политических науках, о проблемах духовно-нравственного воспитания личности в современной Киргизии, о поняти conuersus, о Балибаре без Альтюссера, месте Франсуа де Ларошфуко в истории философской мысли и многом другом!

Снова в продаже! «Современные российские левые» Сергея Реброва #политика

О книге
Политологическое исследование Сергея Реброва посвящено общим структурным принципам существования современного российского левого движения, связанного непосредственно с новыми этапами кризиса механизмов идеологического воспроизводства. Опираясь на методологию французского структурализма, автор демонстрирует общую картину российских левых, находящихся на самых различных уровнях социальной иерархии: от идеологических аппаратов государства до исключенных сообществ.

Об авторе
Ребров Сергей Александрович — политический философ, политолог, младший научный сотрудник Социологического института РАН.

→ купить: https://umozrenie.com/?product=ребров-с-а-современные-российские-лев&utm_source=telegram&utm_medium=social&utm_content=sovr_levye

→ посмотрите презентацию

Изучая небезызвестную книгу Эдварда Саида "Ориентализм" поймал себя на мысли, что если сама по себе область Востока является в некотором роде культурным фантомом, который на самом деле без учёта самой дихотомии "Восток/Запад" не имеет никакого смысла, то существует ли в таком случае смысл в изучении самого Запада? При всём моём чисто любительском интересе к области востоковедения, которая скорее интересна именно из-за возможности рефлексии над самим понятием "Востока", смысл самого понятия "Запад" действительно неочевиден. C одной стороны, действительно ещё каких-то 80 лет назад те же европейцы с большим удовольствием друг друга откровенно потрошили конвейерным способом. При этом несколькими десятилетиями ранее многие выдающие немецкие, английские и французские интеллектуалы писали друг о друге откровенно оскорбительные брошюры, изображая саму культуру противоположной стороны как форму варварства, противостоящей настоящей цивилизации. Нельзя, однако, сказать, что на Востоке было как-то иначе, если вообще можно как-либо объединять настолько различные общества регионов Ближнего и Дальнего Востоков. Фактически на Ближнем Востоке до сих пор продолжается война всех против всех вследствие чего, наверное, говорить даже о какой-либо универсальной исламской цивилизации было бы неправильно. Но к чему я это всё? Мне думается, что сама по себе вестернология как широкая область знания, несмотря на все противоречия, в принципе возможна. В конце концов если в классических университетах есть восточные факультеты, то почему не может быть западных? При этом, конечно, любой разговор о Западе скорее всего невозможен в контексте культурного поля самого Запада (так как традиционно подобная логика предполагает некоторый общечеловеческий универсализм). Зато в восточных общества, как я полагаю, подобная дисциплина может вполне цвести и пахнуть. Другой вопрос, возможно ли вестернология в России, которая действительно находится на перепутье между обоими категориями, исходя из всей сложности её истории развития? Лично я не уверен, но хотелось бы думать, что возможна.

Степень агреже (1)

Посетив защиту кандидатской диссертации своего близкого друга поймал себя на мысли о том, насколько же всё-таки порой различаются национальные системы образования. Занимаясь французской философией второй половины XX века ты невольно знакомишься с особенностями академической культуры тех лет. Многие из её элементов существуют и по сей день. Научная степень "агреже", которая во Франции местами даже сейчас часто выполняет роль своеобразного маркера, разделяющего своих и чужих, в некотором роде является уникальным примером национальных традиций в образовании, от которой не спешат отказываться даже под влиянием Болонского процесса. В действительности можно сказать, что французская степень "агреже" одновременно выполняет роль квалификационного звания (примерно как кандидатская диссертация в России), но в тоже самое время она не является в строгом смысле учёной степенью. В современной Франции также защищаются докторские диссертации (по аналогии с PhD). В этом смысле степень "агреже" при дословном переводе на русский, возможно, можно было бы окрестить званием профессионального преподавателя.

Сертификат агреже (agrégé) не является необходимым условием для начала преподавательской карьеры во Франции (некоторые из кандидатов уже работают в вузах к моменту его получения), однако существенно улучшает условия работы и повышает статус преподавателя среди коллег. Степень "агреже" присуждается практически по всем видам научных дисциплин, что открывает вам дорогу как в структуру школьного образования, так и в университетскую среду (во Франции традиционно нет разделения на школьных учителей и университетских преподавателей). Причём многие из тех, кто получил степень "агреже" не защищают докторские диссертации при отсутствии желания. Для академической работы во Франции докторская степень не столь необходима как в нашем случае. К примеру, тот же Альтюссер получил степень доктора по философии только в 1975 году (когда он уже был всемирно известным философом). Интересно, что даже на его могиле написано "агреже по философии". То есть порой данную степень сами интеллектуалы воспринимают как нечто более важное в сравнении с докторской (впрочем, конкретно Альтюссер получил степень доктора по совокупности публикаций).

Конкурс на звание "агреже" состоит из двух частей — письменной и устной. Одновременно он логически разделен на общую и cпециальную части: к общей части в отношении философии относятся все письменные задания и три устных, к специальной — перевод и комментирование текста на иностранном языке (английский, немецкий, итальянский, арабский, латынь и древнегреческий—на выбор). Письменная часть экзамена проходит в центрах при крупных региональных учебных заведениях. Успешное выполнение заданий письменной части служит пропуском к устному экзамену, который проводится в Париже. Ещё одним условием получение степени является написание диссертации (по сути это некоторый аналог сегодняшней магистерской). Конкретно у Альтюссера она называлась "Понятие содержания в философии Г.В.Ф. Гегеля"

Степень агреже (2)

Первая часть письменного экзамена—сочинение на не указанную в программе тему. Обычно именно эта часть представляет самую большую трудность для кандидатов. Вопрос в этом разделе может касаться как частных философских проблем («Ясность», «Слово»), так и наиболее общих вопросов, относящихся к философии в целом. Вторая часть письменного экзамена—сочинение на тему, установленную в программе. Сочинение пишется в форме ответа на вопрос, который ставится в рамках указанной темы (например, «Тело и дух») Будущий преподаватель философии должен, по мнению организаторов конкурса, уметь мыслить, причем «мыслить философски».

Кандидатов, успешно сдавших письменную часть экзамена, допускают к устной части. Первые устные испытания — чтение двух лекций на различные темы: метафизика, мораль, политика, логика и эпистемология, эстетика и гуманитарные науки. Тематика первой лекции определяется в программе. На экзамене кандидат получает билет, в котором выбирает один вопрос из двух. Подготовка к этой лекции запрещает использование каких бы то ни было вспомогательных материалов. Тему второй лекции кандидат узнает непосредственно на экзамене (это может быть любая из указанных тем, кроме той, которая фигурировала в первой лекции). Процедура сдачи та же, однако разрешено использовать вспомогательные материалы из библиотеки, кроме энциклопедий и антологий, посвященных данной проблематике. Требования к лекциям, по сути, повторяют требования к первым двум частям письменного экзамена: это умение ставить проблемы, аргументированно доказывать свою точку зрения, грамотно использовать материал. При этом нельзя сказать, что совокупность экзаменов на звание "агреже" является простым испытанием. В своей автобиографии Альтюссер писал, что на его памяти обычно около 70% не сдавали эти экзамены с первого раза. В их числе был кстати и сам Жак Деррида (он сдал лишь со второго раза).

Однако к чему я вообще вспомнил об этой истории? К тому, что наверное защиты диссертаций должны быть в максимальной степени избавлены от принудительного формализма. Очевидно, что определённая система "свой/чужой" в академической сфере должна существовать, но всё-таки исключительно на мой вкус французы в данном случае справляются с данной проблемой гораздо лучше чем мы. И от того становится несколько завидно. Конечно, я ни в коем случае не стал бы копировать французскую систему, однако, изучить их опыт для возможного реформирования было бы наверное крайне полезно. Такие дела.