Задавались когда-нибудь вопросом, почему люди кладут на могилы цветы?
Вероятно, это самая распространённая практика среди всех человеческих культур. И очень древняя: на территории Израиля нашли захоронение возрастом 13 500 — 11 000 лет, в котором мужчину и женщину отправили в подземный мир перерождаться на зелёном ковре из шалфея и мяты. Шалфея и мяты. Вот бы и сейчас вместо нагромождений из пластиковых венков мы бы осыпали могилы ароматными травами…
🌹 Подношение мёртвым срезанных цветов напоминает нам о красоте жизни. Сложно выразить себя словами, когда мы затронуты смертью и скорбью. Цветы говорят за нас. Представьте скорбь без цветов — и становится невыносимо, будто конец наступил всему и навсегда.
И хотя букеты — это по сути убитые нами растения, такова уж их сущность — иметь спокойные отношения со смертью и спасать от смерти других.
Цветы, растения — медиумы двух миров. Те, кто встречают нас, и те, кто провожают. Из тьмы, на свету и обратно во тьму. Мы заваливаем цветами могилы, потому что хотим подарить умершему хотя бы ещё одну вспышку жизни. Каждый из нас отщипнул бы от своей жизни хотя бы пару секунд ради дорогого человека, но наши тела так не могут. А зелёные тела могут. Поэтому мы просим помощи у растений, когда возникает желание выразить жизнь.
Люди же, чьё чувство жизни ограничивается рамками собственного тела, кто способен реагировать на буйное цветение мира лишь через насилие — пусть пристальнее изучают цветы.
Задавались когда-нибудь вопросом, почему люди кладут на могилы цветы?
Вероятно, это самая распространённая практика среди всех человеческих культур. И очень древняя: на территории Израиля нашли захоронение возрастом 13 500 — 11 000 лет, в котором мужчину и женщину отправили в подземный мир перерождаться на зелёном ковре из шалфея и мяты. Шалфея и мяты. Вот бы и сейчас вместо нагромождений из пластиковых венков мы бы осыпали могилы ароматными травами…
🌹 Подношение мёртвым срезанных цветов напоминает нам о красоте жизни. Сложно выразить себя словами, когда мы затронуты смертью и скорбью. Цветы говорят за нас. Представьте скорбь без цветов — и становится невыносимо, будто конец наступил всему и навсегда.
И хотя букеты — это по сути убитые нами растения, такова уж их сущность — иметь спокойные отношения со смертью и спасать от смерти других.
Цветы, растения — медиумы двух миров. Те, кто встречают нас, и те, кто провожают. Из тьмы, на свету и обратно во тьму. Мы заваливаем цветами могилы, потому что хотим подарить умершему хотя бы ещё одну вспышку жизни. Каждый из нас отщипнул бы от своей жизни хотя бы пару секунд ради дорогого человека, но наши тела так не могут. А зелёные тела могут. Поэтому мы просим помощи у растений, когда возникает желание выразить жизнь.
Люди же, чьё чувство жизни ограничивается рамками собственного тела, кто способен реагировать на буйное цветение мира лишь через насилие — пусть пристальнее изучают цветы.
The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford.
from id
