На старом снимке 2005 года Копейский автовокзал запечатлён как типичный свидетель своего времени. Его фасад, выкрашенный в блёклые охристые тона, напоминал подёрнутый патиной советский артефакт: потрескавшаяся штукатурка, выцветшие таблички с расписанием, а под навесом — вечно занятые разговорами таксисты в кепках и куртках-«болоньях». У входа толпились пассажиры с клетчатыми сумками, а на остановках дымили автобусы марки «ПАЗ», готовые увезти людей в соседние посёлки.
К концу 2010-х здание преобразилось: к нему прирастили бетонный «куб» и напичкали её рекламой. Старожилы, поправляя очки, ворчали: «Раньше душевнее было…».
А за вокзалом когда-то кипел базар — не нынешний скромный рядок палаток с овощами, а целый город в городе. В 90-е здесь яблоку негде было упасть: бабушки с вёдрами солёных огурцов, челноки, раскладывающие джинсы с лейблами «Adibas», мужики у прилавков с гвоздями и болтами. Крики «Клубника! Свежая!», треск целлофана, запах копчёной рыбы и дым от шашлычных — всё это сливалось в симфонию эпохи дефицита и надежд.
🔴История Копейского автовокзала — это история маленького города.
На старом снимке 2005 года Копейский автовокзал запечатлён как типичный свидетель своего времени. Его фасад, выкрашенный в блёклые охристые тона, напоминал подёрнутый патиной советский артефакт: потрескавшаяся штукатурка, выцветшие таблички с расписанием, а под навесом — вечно занятые разговорами таксисты в кепках и куртках-«болоньях». У входа толпились пассажиры с клетчатыми сумками, а на остановках дымили автобусы марки «ПАЗ», готовые увезти людей в соседние посёлки.
К концу 2010-х здание преобразилось: к нему прирастили бетонный «куб» и напичкали её рекламой. Старожилы, поправляя очки, ворчали: «Раньше душевнее было…».
А за вокзалом когда-то кипел базар — не нынешний скромный рядок палаток с овощами, а целый город в городе. В 90-е здесь яблоку негде было упасть: бабушки с вёдрами солёных огурцов, челноки, раскладывающие джинсы с лейблами «Adibas», мужики у прилавков с гвоздями и болтами. Крики «Клубника! Свежая!», треск целлофана, запах копчёной рыбы и дым от шашлычных — всё это сливалось в симфонию эпохи дефицита и надежд.
🔴История Копейского автовокзала — это история маленького города.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change.
from id
