Продолжаем обзоры новых поступлений книжного фонда. Сегодня представляем три книги от издательства "АРГО-РИСК":
Виталий Лехциер «Побочные действия», серия "Поэты русской провинции" (М.: АРГО-РИСК, 2009) Родился в 1970 году в Ташаузе (Туркмения). Автор нескольких поэтических сборников, пяти философских монографий и более ста пятидесяти статей и эссе в различных периодических изданиях.
Виталий Кальпиди «Контрафакт» (М.: АРГО-РИСК, 2010) Родился в Челябинске. В семнадцать лет был отчислен с первого курса института "как идеологически незрелый", работал грузчиком, кочегаром и т.п., жил в Перми и Свердловске. Куратор ряда проектов Уральского региона.
Игорь Булатовский «Карантин» (М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2006) Поэт, переводчик поэзии, эссеист, издатель. С 2019 года основатель и редактор издательства Jaromir Hladik Press. Живет и работает в Санкт-Петербурге.
Продолжаем обзоры новых поступлений книжного фонда. Сегодня представляем три книги от издательства "АРГО-РИСК":
Виталий Лехциер «Побочные действия», серия "Поэты русской провинции" (М.: АРГО-РИСК, 2009) Родился в 1970 году в Ташаузе (Туркмения). Автор нескольких поэтических сборников, пяти философских монографий и более ста пятидесяти статей и эссе в различных периодических изданиях.
Виталий Кальпиди «Контрафакт» (М.: АРГО-РИСК, 2010) Родился в Челябинске. В семнадцать лет был отчислен с первого курса института "как идеологически незрелый", работал грузчиком, кочегаром и т.п., жил в Перми и Свердловске. Куратор ряда проектов Уральского региона.
Игорь Булатовский «Карантин» (М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2006) Поэт, переводчик поэзии, эссеист, издатель. С 2019 года основатель и редактор издательства Jaromir Hladik Press. Живет и работает в Санкт-Петербурге.
Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats.
from id
