«Несправедливое преследование Баталхаджинцев в Ингушетии, часть 2»
Всё больше внимания приковано к делу Баталхаджинцев в Южном военном суде. Ни прямых, ни косвенных доказательств вины подсудимых не представлено, а ход следствия вызывает ряд серьёзных вопросов.
Несмотря на завершение представления доказательств со стороны обвинения, в материалах дела нет убедительных улик, подтверждающих вину подсудимых.
Важную роль в обвинительной версии играют показания «секретных свидетелей» – людей, чьи личности скрыты. Их показания нельзя объективно проверить, часто они содержат противоречия и выглядят «заранее заготовленными». Более того, защита не раз фиксировала случаи, когда в суде под чужим именем выступает неизвестный человек.
По мнению правозащитников, подобная практика ставит под сомнение прозрачность судебного процесса: невозможно убедиться в реальности существования этих свидетелей, равно как и в достоверности их слов.
Обвиняемые являются последователями суфийского учения Батал-Хаджи Белхороева. Эксперты по суфизму подчёркивают, не зафиксировано ни одного случая участия Баталхаджинцев в экстремистских структурах, запрещённых в России (например, ИГИЛ). Наоборот, они открыто осуждали любые проявления насилия.
Если бы они действительно были связаны с радикальными группами, такая информация обязательно фигурировала бы в правоохранительных сводках. Однако достоверных данных о причастности к террористическим действиям нет.
Особый резонанс вызывают утверждения обвиняемых о том, что при допросах к ним применялся ряд недозволенных методов: • Избиения и удушение пакетами. • Электрошок (в том числе в паховую область). • Психологическое давление и угрозы пожизненного заключения. • Оскорбления и запугивания в адрес близких родственников.
Подобные действия нарушают права человека и Конституцию РФ. При этом, жалобы на пытки до суда или в ходе процесса остаются без адекватной проверки.
Правоохранительные органы не реагируют должным образом на заявления о применении пыток, угроз и фальсификации. Материалы, где зафиксированы жалобы, в суде якобы рассматриваются «по остаточному принципу» или затягиваются до предела.
Ещё одно серьёзное обвинение, звучащее в адрес силовых структур, – подброс оружия, боеприпасов и кража ценностей.
Правозащитные организации активно следят за развитием ситуации, называя дело баталхаджинцев «лакмусовой бумажкой» для российской судебной системы. Они указывают, что в таких делах жизненно важна прозрачность следствия и суда, а также принцип презумпции невиновности. Однако в данной истории, доминирует закрытость, доказательств нет, а доводы о нарушениях закона игнорируются.
Наблюдатели не исключают, что слишком жёсткое и, по мнению многих, необоснованное преследование религиозной общины может лишь усиливать недоверие к власти. Когда легитимная религиозная община оказывается приравнена к экстремистской без оснований, это усугубит напряжённость в регионе.
Ключевые проблемы, которые выделяют защитники и правозащитники, выглядят следующим образом: 1. Недостаток объективных доказательств. Нет подтверждений террористической или экстремистской деятельности, а также нет фактов, доказывающих реальную вину подсудимых. 2. «Секретные свидетели». Показания лиц с засекреченными данными не поддаются полноценной проверке, содержат противоречия, а иногда указывают на подмену личностей. 3. Использование недозволенных методов. Появляются многочисленные свидетельства о пытках и давлении на подсудимых, однако их рассмотрение затягивается или игнорируется. 4. Подброс оружия и боеприпасов. Найденное «вещественное доказательство» сфабриковано для укрепления обвинительной версии. 5. Отсутствие радикализма у баталхаджинцев. По данным религиозных экспертов и правозащитников, последователи этой общины не связаны с террористическими группировками и ранее не фигурировали в правоохранительной статистике как радикалы.
Сегодня многие эксперты призывают к тщательной и независимой проверке всех этих моментов.
«Несправедливое преследование Баталхаджинцев в Ингушетии, часть 2»
Всё больше внимания приковано к делу Баталхаджинцев в Южном военном суде. Ни прямых, ни косвенных доказательств вины подсудимых не представлено, а ход следствия вызывает ряд серьёзных вопросов.
Несмотря на завершение представления доказательств со стороны обвинения, в материалах дела нет убедительных улик, подтверждающих вину подсудимых.
Важную роль в обвинительной версии играют показания «секретных свидетелей» – людей, чьи личности скрыты. Их показания нельзя объективно проверить, часто они содержат противоречия и выглядят «заранее заготовленными». Более того, защита не раз фиксировала случаи, когда в суде под чужим именем выступает неизвестный человек.
По мнению правозащитников, подобная практика ставит под сомнение прозрачность судебного процесса: невозможно убедиться в реальности существования этих свидетелей, равно как и в достоверности их слов.
Обвиняемые являются последователями суфийского учения Батал-Хаджи Белхороева. Эксперты по суфизму подчёркивают, не зафиксировано ни одного случая участия Баталхаджинцев в экстремистских структурах, запрещённых в России (например, ИГИЛ). Наоборот, они открыто осуждали любые проявления насилия.
Если бы они действительно были связаны с радикальными группами, такая информация обязательно фигурировала бы в правоохранительных сводках. Однако достоверных данных о причастности к террористическим действиям нет.
Особый резонанс вызывают утверждения обвиняемых о том, что при допросах к ним применялся ряд недозволенных методов: • Избиения и удушение пакетами. • Электрошок (в том числе в паховую область). • Психологическое давление и угрозы пожизненного заключения. • Оскорбления и запугивания в адрес близких родственников.
Подобные действия нарушают права человека и Конституцию РФ. При этом, жалобы на пытки до суда или в ходе процесса остаются без адекватной проверки.
Правоохранительные органы не реагируют должным образом на заявления о применении пыток, угроз и фальсификации. Материалы, где зафиксированы жалобы, в суде якобы рассматриваются «по остаточному принципу» или затягиваются до предела.
Ещё одно серьёзное обвинение, звучащее в адрес силовых структур, – подброс оружия, боеприпасов и кража ценностей.
Правозащитные организации активно следят за развитием ситуации, называя дело баталхаджинцев «лакмусовой бумажкой» для российской судебной системы. Они указывают, что в таких делах жизненно важна прозрачность следствия и суда, а также принцип презумпции невиновности. Однако в данной истории, доминирует закрытость, доказательств нет, а доводы о нарушениях закона игнорируются.
Наблюдатели не исключают, что слишком жёсткое и, по мнению многих, необоснованное преследование религиозной общины может лишь усиливать недоверие к власти. Когда легитимная религиозная община оказывается приравнена к экстремистской без оснований, это усугубит напряжённость в регионе.
Ключевые проблемы, которые выделяют защитники и правозащитники, выглядят следующим образом: 1. Недостаток объективных доказательств. Нет подтверждений террористической или экстремистской деятельности, а также нет фактов, доказывающих реальную вину подсудимых. 2. «Секретные свидетели». Показания лиц с засекреченными данными не поддаются полноценной проверке, содержат противоречия, а иногда указывают на подмену личностей. 3. Использование недозволенных методов. Появляются многочисленные свидетельства о пытках и давлении на подсудимых, однако их рассмотрение затягивается или игнорируется. 4. Подброс оружия и боеприпасов. Найденное «вещественное доказательство» сфабриковано для укрепления обвинительной версии. 5. Отсутствие радикализма у баталхаджинцев. По данным религиозных экспертов и правозащитников, последователи этой общины не связаны с террористическими группировками и ранее не фигурировали в правоохранительной статистике как радикалы.
Сегодня многие эксперты призывают к тщательной и независимой проверке всех этих моментов.
There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. The S&P 500 fell 1.3% to 4,204.36, and the Dow Jones Industrial Average was down 0.7% to 32,943.33. The Dow posted a fifth straight weekly loss — its longest losing streak since 2019. The Nasdaq Composite tumbled 2.2% to 12,843.81. Though all three indexes opened in the green, stocks took a turn after a new report showed U.S. consumer sentiment deteriorated more than expected in early March as consumers' inflation expectations soared to the highest since 1981.
from id
