Когда речь заходит о первых провалах, важно помнить, что они — неотъемлемая часть пути любого режиссёра. Помню, как на первом курсе в ГИТИСе Сергей Женовач сказал, что путь режиссёра в основном состоит из провалов, и лишь изредка — из удач. Тогда эти слова звучали пугающе, но со временем я понял их правоту. Провал — это не конец, а начало. Если режиссёр не выходит за рамки ремесла, он останется лишь мастером технических приёмов, но не станет творцом.
Мой первый неудачный проект стал для меня серьёзным испытанием. Конечно, было больно видеть, что моя работа не нашла отклика у зрителя. Но именно этот опыт открыл передо мной множество важных вопросов: почему сцена, задуманная как кульминация, не сработала? Почему актёры не чувствовали ритм? Почему зрительный зал стремительно пустел прямо во время действия?
Я обнаружил, что часто причиной провала является неясная идея. В спектакле, как и в жизни, у каждого действия должна быть цель. Об этом читайте в моей новой статье.
Когда речь заходит о первых провалах, важно помнить, что они — неотъемлемая часть пути любого режиссёра. Помню, как на первом курсе в ГИТИСе Сергей Женовач сказал, что путь режиссёра в основном состоит из провалов, и лишь изредка — из удач. Тогда эти слова звучали пугающе, но со временем я понял их правоту. Провал — это не конец, а начало. Если режиссёр не выходит за рамки ремесла, он останется лишь мастером технических приёмов, но не станет творцом.
Мой первый неудачный проект стал для меня серьёзным испытанием. Конечно, было больно видеть, что моя работа не нашла отклика у зрителя. Но именно этот опыт открыл передо мной множество важных вопросов: почему сцена, задуманная как кульминация, не сработала? Почему актёры не чувствовали ритм? Почему зрительный зал стремительно пустел прямо во время действия?
Я обнаружил, что часто причиной провала является неясная идея. В спектакле, как и в жизни, у каждого действия должна быть цель. Об этом читайте в моей новой статье.
"Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from id
