Синельников-Оришак

Откуда выползал фашизм-2 (начало)

Почему «изначальная» демократия? Потому что первые вождь/басилевс/князь для быстрого и легитимного (не оспариваемого ни кем) принятия решений выбирались, обществом вооружённых соплеменников. Позже, мужчины из общины разбрелись по «домохозяйствам», образовалась иерархия и подорожало оружие, улучшаясь от примитивного к эффективному. Но при опасности уничтожения, «стоимость» изготовления не имела значения для ремесленников-цеховиков.

Цех – в «корпоративном», а не «производственном» понимании, как такового производства пока не появилось, каждый ковал своё. Мастера лишь договорились не гадить друг другу: если одному за меч давали три мешка съедобного, второй не мог отдавать меч, например, за два, роняя цену. Цеховая солидарность!

Долго ли, коротко ли, но совокупный «куй» всё равно упирался в лимит, названный в будущем «ёмкостью рынка». Всё зависело от арифметики: сколько торговцев проезжает через «перекрёсток», насколько насыщены данным товаром близлежащие жители, какова производительность мастеров-умельцев. А к ним, между прочим, стремились присоединиться и другие ремесленники, либо сбежавшие от «хозяина», либо тот сам их направил: ему денежки оказывались уже более нужными, нежели изделия, ибо вторые ещё надо сменять, а на первые без хлопот – купить.

А зачем мастерам сразу ватага новеньких? Они ведь «корпорацию» создавали, чтоб «не соревноваться» промеж собой. Посему побудь-ка, мил человек, подмастерьем. Вроде оно логично: эффективные знания плюс посторонний опыт – но как раз передавать собственные «секреты» мастера не спешили, ибо быстрее научатся, быстрее в один ряд станут.

Подмастерьям придумывали специфические экзамены (накуй-ка бесплатно на «цеховую пользу» сотню мечей за месяц, ах, не успеваешь, значит рано тебе в «мастера»). Потом обложили «вступительным взносом», всё увеличивающимся и увеличивающимся «чисто по деньгам», хотя начиналось всё со скромного «накрыть поляну» в праздник «посвящения». После гордое звание «мастера» совсем «окуклилось» от отца к сыну, и никому более.

Знаете, где можно увидеть настоящую, средневековую корпорацию? В Венеции, среди гондольеров – коих определённое число, больше которого быть не может, на сей счёт бдят строго, чтоб не плодить конкуренцию, профессия семейно-наследственная. Впрочем, это не повод считать грёбаными (от глагола «грести») «фашистами» этих гондольеров. Ведь их «услугово-нишевое» ремесло не необходимость, а экзотика – влияния нет.

В общем, с какого-то момента поломался «социальный лифт», средневековым подмастерьям оказалось практически невозможным «подняться» на следующий уровень. А чтоб они, седея в трудах напрасных, приносивших доход, куда меньший, чем у мастера, не роптали на «корпоративные правила», им были гарантированы «младшие подмастерья», ученики - учеников из вновь прибывших. Выражаясь метафорически, не наверх выплыть, а дно углубить.

Тут, помянем, наконец-то будущего Муссолини, видевшего идеальное «корпоративное государство» в том, что «каждый должен оставаться на своём месте». И жить, дожидаясь того, кто окажется опущенным ниже – в самые-самые младшие подмастерья… Кто там «не хочет»? Заставим! Правила такие, традиция!

Почему «фашизм» частенько употребляется со словом «реакционный»? Потому что – вторичен, реакция на социально-экономические перемены. К чему «мастерам» изменения, если в силу временных обстоятельств, сконцентрировавших управление «средствами производства», они попали на вершину иерархии «здесь и сейчас» ? Эй, остановите время, зафиксируйте порядок!

www.group-telegram.com/id/sinelor.com/4458

5.8K viewsedited  Dec 5, 2022 at 09:34

Откуда выползал фашизм-2 (начало)

Почему «изначальная» демократия? Потому что первые вождь/басилевс/князь для быстрого и легитимного (не оспариваемого ни кем) принятия решений выбирались, обществом вооружённых соплеменников. Позже, мужчины из общины разбрелись по «домохозяйствам», образовалась иерархия и подорожало оружие, улучшаясь от примитивного к эффективному. Но при опасности уничтожения, «стоимость» изготовления не имела значения для ремесленников-цеховиков.

Цех – в «корпоративном», а не «производственном» понимании, как такового производства пока не появилось, каждый ковал своё. Мастера лишь договорились не гадить друг другу: если одному за меч давали три мешка съедобного, второй не мог отдавать меч, например, за два, роняя цену. Цеховая солидарность!

Долго ли, коротко ли, но совокупный «куй» всё равно упирался в лимит, названный в будущем «ёмкостью рынка». Всё зависело от арифметики: сколько торговцев проезжает через «перекрёсток», насколько насыщены данным товаром близлежащие жители, какова производительность мастеров-умельцев. А к ним, между прочим, стремились присоединиться и другие ремесленники, либо сбежавшие от «хозяина», либо тот сам их направил: ему денежки оказывались уже более нужными, нежели изделия, ибо вторые ещё надо сменять, а на первые без хлопот – купить.

А зачем мастерам сразу ватага новеньких? Они ведь «корпорацию» создавали, чтоб «не соревноваться» промеж собой. Посему побудь-ка, мил человек, подмастерьем. Вроде оно логично: эффективные знания плюс посторонний опыт – но как раз передавать собственные «секреты» мастера не спешили, ибо быстрее научатся, быстрее в один ряд станут.

Подмастерьям придумывали специфические экзамены (накуй-ка бесплатно на «цеховую пользу» сотню мечей за месяц, ах, не успеваешь, значит рано тебе в «мастера»). Потом обложили «вступительным взносом», всё увеличивающимся и увеличивающимся «чисто по деньгам», хотя начиналось всё со скромного «накрыть поляну» в праздник «посвящения». После гордое звание «мастера» совсем «окуклилось» от отца к сыну, и никому более.

Знаете, где можно увидеть настоящую, средневековую корпорацию? В Венеции, среди гондольеров – коих определённое число, больше которого быть не может, на сей счёт бдят строго, чтоб не плодить конкуренцию, профессия семейно-наследственная. Впрочем, это не повод считать грёбаными (от глагола «грести») «фашистами» этих гондольеров. Ведь их «услугово-нишевое» ремесло не необходимость, а экзотика – влияния нет.

В общем, с какого-то момента поломался «социальный лифт», средневековым подмастерьям оказалось практически невозможным «подняться» на следующий уровень. А чтоб они, седея в трудах напрасных, приносивших доход, куда меньший, чем у мастера, не роптали на «корпоративные правила», им были гарантированы «младшие подмастерья», ученики - учеников из вновь прибывших. Выражаясь метафорически, не наверх выплыть, а дно углубить.

Тут, помянем, наконец-то будущего Муссолини, видевшего идеальное «корпоративное государство» в том, что «каждый должен оставаться на своём месте». И жить, дожидаясь того, кто окажется опущенным ниже – в самые-самые младшие подмастерья… Кто там «не хочет»? Заставим! Правила такие, традиция!

Почему «фашизм» частенько употребляется со словом «реакционный»? Потому что – вторичен, реакция на социально-экономические перемены. К чему «мастерам» изменения, если в силу временных обстоятельств, сконцентрировавших управление «средствами производства», они попали на вершину иерархии «здесь и сейчас» ? Эй, остановите время, зафиксируйте порядок!

BY Синельников-Оришак