Сегодня выловил важное откровение, которое тянет на #базированное_мнение и имеет отношение к роману #приносящий_вино. Да ещё и родилось из рубрики #редачь_не_плачь, но показывать я в этот раз ничего не буду.
Я говорил, что люблю анализировать, наблюдать и делать выводы? А говорил, что люблю ими делиться? А говорил, что пошёл в редакторы, чтобы через чужие тексты лучше учиться писать свои?
Наливайте чаю, короче. Поговорим о писательской смелости.
Нет, эта смелость не про поднятие сложных тем, не про убийства героев, смакование расчленёнки или способность написать в художественном тексте слова хуй и пизда... нет, это о смелости в работе — о смелости воплощать историю. О смелости двигать сюжет.
Не раз натыкался в сети на заявления молодых и талантливых авторов, что “у меня 37 алок первый том саги на восемь томов, у меня очень масштабный замысел и дикая продуктивность”. Обобщать не буду, но есть небезосновательное подозрение, что дело не в масштабе.
Дело в нерешительности.
И это та же нерешительность, из которой растут ноги у знаменитого “герои оживают”.
Это неуверенность автора в своих силах. Автор не хозяин своего текста, он плывёт по течению и тыкает буковки, поглаживая тексту спинку вместо того, чтобы стебануть разок, штоб тот шёлковый стал.
Текст — он как женщина. Если идёшь в гости — не забудь плётку.
Но начинающие долго топчутся. Когда не уверен, что сможешь — не хочется переходить к следующей главе/сцене/тому. Как прыгать в ледяную воду. Боязно. Охота постоять на берегу, подольше поиграть с детальками, потоптаться на описаниях, досконально передать все оттенки смыслов, забабахать три страницы резонерских диалогов, прокомментировать каждую морщинку каждого персонажа и т.д.
Неуверенность вызывает привычку рассказывать. Помним про “показывай, а не рассказывай”? Вот когда автор не уверен в себе и в своей способности правильно показать много смыслов через малое количество деталей, он комментирует каждое движение:
“он ухмыльнулся, демонстрируя своё презрение” “она побледнела и пошатнулась – по ней было видно, как её шокировало происходящее” “толпа ревела, размахивая вилами и факелами – крестьянам не нравился живущий на этих болотах злой зелёный огр и они собирались его убить”
...и тому подобное.
Так вот, пост не несёт цели кого-либо оскорбить или унизить. Он не несёт даже цели повыёбываться.
Потому как вот, что я скажу.
У меня это было. И иногда случается до сих пор.
Первый черновик “Приносящего вино” составлял 14 алок, он был заброшен на половине, ибо до меня дошло: слишком сложно, не вывожу. Сейчас у меня к объёму в 14 алок приближается полный текст. Момент,на котором я остановился тогда, теперь разместился на 8,5 алок. Из того чернового варианта я взял и приспособил 20-25% текста, не больше. Отдельные фразы, некоторые сцены, общий сюжетный скелет… Остальное гнал с нуля.
Нужно было вырасти как автор, научиться компоновать сюжет и выражать большое через малое. Нужно было набраться уверенности, чтобы шагать по главам как по ступенькам, не сбивая дыхания (и то оно сбивалось, врать не буду, это вовсе не просто).
Автору нужен навык и нужна смелость, чтобы двигать сюжет. Нужно умение делать прозу точной и ёмкой (ёбкой, как говорит один мой коллега). Именно поэтому я всё же придерживаюсь мнения, что прежде чем гнать крупную форму, нужно отточить навык на малой. Прежде чем писать гениальный роман, лучше набить руку на рассказах, чтобы уметь писать густо и насыщенно, умещать много смыслов и событий в малую единицу текста – и только тогда с этим умением переходить на крупную форму.
Но и тогда не стоит думать, что роман как суп — можно долить воды и сделать пожиже, будет тоже заебись; нет, он скорее как резинка — можно чуть потянуть, но не слишком, иначе всё порвётся.
Сегодня выловил важное откровение, которое тянет на #базированное_мнение и имеет отношение к роману #приносящий_вино. Да ещё и родилось из рубрики #редачь_не_плачь, но показывать я в этот раз ничего не буду.
Я говорил, что люблю анализировать, наблюдать и делать выводы? А говорил, что люблю ими делиться? А говорил, что пошёл в редакторы, чтобы через чужие тексты лучше учиться писать свои?
Наливайте чаю, короче. Поговорим о писательской смелости.
Нет, эта смелость не про поднятие сложных тем, не про убийства героев, смакование расчленёнки или способность написать в художественном тексте слова хуй и пизда... нет, это о смелости в работе — о смелости воплощать историю. О смелости двигать сюжет.
Не раз натыкался в сети на заявления молодых и талантливых авторов, что “у меня 37 алок первый том саги на восемь томов, у меня очень масштабный замысел и дикая продуктивность”. Обобщать не буду, но есть небезосновательное подозрение, что дело не в масштабе.
Дело в нерешительности.
И это та же нерешительность, из которой растут ноги у знаменитого “герои оживают”.
Это неуверенность автора в своих силах. Автор не хозяин своего текста, он плывёт по течению и тыкает буковки, поглаживая тексту спинку вместо того, чтобы стебануть разок, штоб тот шёлковый стал.
Текст — он как женщина. Если идёшь в гости — не забудь плётку.
Но начинающие долго топчутся. Когда не уверен, что сможешь — не хочется переходить к следующей главе/сцене/тому. Как прыгать в ледяную воду. Боязно. Охота постоять на берегу, подольше поиграть с детальками, потоптаться на описаниях, досконально передать все оттенки смыслов, забабахать три страницы резонерских диалогов, прокомментировать каждую морщинку каждого персонажа и т.д.
Неуверенность вызывает привычку рассказывать. Помним про “показывай, а не рассказывай”? Вот когда автор не уверен в себе и в своей способности правильно показать много смыслов через малое количество деталей, он комментирует каждое движение:
“он ухмыльнулся, демонстрируя своё презрение” “она побледнела и пошатнулась – по ней было видно, как её шокировало происходящее” “толпа ревела, размахивая вилами и факелами – крестьянам не нравился живущий на этих болотах злой зелёный огр и они собирались его убить”
...и тому подобное.
Так вот, пост не несёт цели кого-либо оскорбить или унизить. Он не несёт даже цели повыёбываться.
Потому как вот, что я скажу.
У меня это было. И иногда случается до сих пор.
Первый черновик “Приносящего вино” составлял 14 алок, он был заброшен на половине, ибо до меня дошло: слишком сложно, не вывожу. Сейчас у меня к объёму в 14 алок приближается полный текст. Момент,на котором я остановился тогда, теперь разместился на 8,5 алок. Из того чернового варианта я взял и приспособил 20-25% текста, не больше. Отдельные фразы, некоторые сцены, общий сюжетный скелет… Остальное гнал с нуля.
Нужно было вырасти как автор, научиться компоновать сюжет и выражать большое через малое. Нужно было набраться уверенности, чтобы шагать по главам как по ступенькам, не сбивая дыхания (и то оно сбивалось, врать не буду, это вовсе не просто).
Автору нужен навык и нужна смелость, чтобы двигать сюжет. Нужно умение делать прозу точной и ёмкой (ёбкой, как говорит один мой коллега). Именно поэтому я всё же придерживаюсь мнения, что прежде чем гнать крупную форму, нужно отточить навык на малой. Прежде чем писать гениальный роман, лучше набить руку на рассказах, чтобы уметь писать густо и насыщенно, умещать много смыслов и событий в малую единицу текста – и только тогда с этим умением переходить на крупную форму.
Но и тогда не стоит думать, что роман как суп — можно долить воды и сделать пожиже, будет тоже заебись; нет, он скорее как резинка — можно чуть потянуть, но не слишком, иначе всё порвётся.
BY Чертоги сордомии | Александр Сордо. Рассказы, редактура, шутки, пиво
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels."
from id
