На моих любимых – вот прямо любимых всей душой - «Таких делах» вышел очерк о людях, благодаря которым сегодня живет и продолжает развиваться народный мемориал «Последнего адреса». Эти люди называются – «заявители». Вы же помните очень важную особенность нашего проекта: очередная табличка появляется только тогда, когда кто-то написал нам, что она нужна. Вот, дескать, я такой-то и такой-то, прошу вас установить знак с таким-то именем и по такому-то адресу. Тогда начинается сверка информации о репрессированном, изучение архивных документов, уточнение адресов и дат… И только потом, после согласования с владельцами иди жителями дома, изготавливают и устанавливают на стене эту пластину из нержавейки. В этот раз среди героев очерка «Таких дел» - удивительная семья Верещагиных: они живут в маленькой деревне Мошково Псковской области, практически в уединении. С женой и шестью детьми Сергей Верещагин переселился сюда уже 10 лет назад из Петербурга. В Питере Сергей работал электриком. Его жена Лариса – музыкант, да еще играла на редком, сложном инструменте - на органе. Денег на жизнь им не хватало, и они решили свою жизнь резко изменить, уехать из большого города в далекую деревню. Надеялись, что там, где будет свое хозяйство, прожить будет легче. И еще им было очень важно, что там они смогут много и старательно заниматься детьми: так и говорят - “Хотелось учить их так, как мы хотим. Создать для них безопасный и интересный яркий мир”. Все получилось: в Мошково Сергей и Лариса привели в порядок большой дом, оборудовали хозяйство, завели разнообразную живность, продают теперь мясо и сыр собственного производства. И еще Сергей оказался очень полезен всем вокруг: переделывает и чинит электрику в окрестных домах, помогает строить, кому что нужно, возит людей по разным нуждам, благо не пьет, - что тут качество редкое и ценное. И с детьми все получилось тоже: они на домашнем обучении, и родители очень довольны тем, как подвигаются их дела. Сергей Верещагин с детства интересовался историей своей семьи, собирал рассказы родных. Потом этот интерес превратился в серьезное увлечение: он ездил по архивам разных городов, добивался доступа к документам о судьбах своих предков, а иногда и об историях семей своих друзей. Впервые он написал в «Последний адрес», чтоб попросить установить табличку с именем своего прадеда: он был арестован и расстрелян по безумному ложному обвинению в «терроризме» в 1938 году в Таганроге. В 2017 году этот знак был установлен. А вот теперь, переехав в Мошково, Верещагины занялись исследованием истории своей деревни и судеб тех, кто тут жил. Провели поиск в Псковском областном архиве и нашли единственного мошковского репрессированного. Его звали Василий Комиссаров – и он с большой семьей и зажиточным хозяйством жил на хуторе неподалеку. Установить точно расположение дома Комиссарова и понять, уцелел ли он, оказалось невозможно. И Сергей Верещагин решил установить памятную табличку на своем собственном доме: ведь все равно это было где-то поблизости, речь идет о соседе… В общем, прочтите очерк об этой чудесной семье. Чудесной – в буквальном смысле слова, потому что только чудо способно соединить таких людей и помочь им жить вместе, создавая вот такой дом, вот такую общую семейную судьбу. А я пишу это еще и с одним практическим смыслом. Я хочу попросить вас помочь семье Верещагиных. Причем, помочь в одном совершенно конкретном, очень простом, очень осязаемом, приземленном деле. Дому Верещагиных нужна вода. Жизнь в условиях изолированной деревни для семьи, в которой пятеро детей (старший уже уехал в город), и у которой большое хозяйство, требует, по самым скромным подсчетам, примерно 150-200 литров воды в день. Это объем большой ванны. Казалось бы, ничего особенного, 15 ведер можно и руками перетаскать. Но когда это нужно каждый день… Дом Верещагиных стоит на холме, бурить до воды пришлось глубоко, и колодец летом пересыхает, вдоволь воды в нем набирается только зимой. А летом Сергей ездит с канистрами и бочками в соседнюю деревню, где есть колонка.
На моих любимых – вот прямо любимых всей душой - «Таких делах» вышел очерк о людях, благодаря которым сегодня живет и продолжает развиваться народный мемориал «Последнего адреса». Эти люди называются – «заявители». Вы же помните очень важную особенность нашего проекта: очередная табличка появляется только тогда, когда кто-то написал нам, что она нужна. Вот, дескать, я такой-то и такой-то, прошу вас установить знак с таким-то именем и по такому-то адресу. Тогда начинается сверка информации о репрессированном, изучение архивных документов, уточнение адресов и дат… И только потом, после согласования с владельцами иди жителями дома, изготавливают и устанавливают на стене эту пластину из нержавейки. В этот раз среди героев очерка «Таких дел» - удивительная семья Верещагиных: они живут в маленькой деревне Мошково Псковской области, практически в уединении. С женой и шестью детьми Сергей Верещагин переселился сюда уже 10 лет назад из Петербурга. В Питере Сергей работал электриком. Его жена Лариса – музыкант, да еще играла на редком, сложном инструменте - на органе. Денег на жизнь им не хватало, и они решили свою жизнь резко изменить, уехать из большого города в далекую деревню. Надеялись, что там, где будет свое хозяйство, прожить будет легче. И еще им было очень важно, что там они смогут много и старательно заниматься детьми: так и говорят - “Хотелось учить их так, как мы хотим. Создать для них безопасный и интересный яркий мир”. Все получилось: в Мошково Сергей и Лариса привели в порядок большой дом, оборудовали хозяйство, завели разнообразную живность, продают теперь мясо и сыр собственного производства. И еще Сергей оказался очень полезен всем вокруг: переделывает и чинит электрику в окрестных домах, помогает строить, кому что нужно, возит людей по разным нуждам, благо не пьет, - что тут качество редкое и ценное. И с детьми все получилось тоже: они на домашнем обучении, и родители очень довольны тем, как подвигаются их дела. Сергей Верещагин с детства интересовался историей своей семьи, собирал рассказы родных. Потом этот интерес превратился в серьезное увлечение: он ездил по архивам разных городов, добивался доступа к документам о судьбах своих предков, а иногда и об историях семей своих друзей. Впервые он написал в «Последний адрес», чтоб попросить установить табличку с именем своего прадеда: он был арестован и расстрелян по безумному ложному обвинению в «терроризме» в 1938 году в Таганроге. В 2017 году этот знак был установлен. А вот теперь, переехав в Мошково, Верещагины занялись исследованием истории своей деревни и судеб тех, кто тут жил. Провели поиск в Псковском областном архиве и нашли единственного мошковского репрессированного. Его звали Василий Комиссаров – и он с большой семьей и зажиточным хозяйством жил на хуторе неподалеку. Установить точно расположение дома Комиссарова и понять, уцелел ли он, оказалось невозможно. И Сергей Верещагин решил установить памятную табличку на своем собственном доме: ведь все равно это было где-то поблизости, речь идет о соседе… В общем, прочтите очерк об этой чудесной семье. Чудесной – в буквальном смысле слова, потому что только чудо способно соединить таких людей и помочь им жить вместе, создавая вот такой дом, вот такую общую семейную судьбу. А я пишу это еще и с одним практическим смыслом. Я хочу попросить вас помочь семье Верещагиных. Причем, помочь в одном совершенно конкретном, очень простом, очень осязаемом, приземленном деле. Дому Верещагиных нужна вода. Жизнь в условиях изолированной деревни для семьи, в которой пятеро детей (старший уже уехал в город), и у которой большое хозяйство, требует, по самым скромным подсчетам, примерно 150-200 литров воды в день. Это объем большой ванны. Казалось бы, ничего особенного, 15 ведер можно и руками перетаскать. Но когда это нужно каждый день… Дом Верещагиных стоит на холме, бурить до воды пришлось глубоко, и колодец летом пересыхает, вдоволь воды в нем набирается только зимой. А летом Сергей ездит с канистрами и бочками в соседнюю деревню, где есть колонка.
BY Пархомбюро
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%.
from id
