Тригернула фраза «и ничего не выгорел» в посте Евгения Темпраментова (какая шикарная фамилия у человека!) и решил поделиться с вами о своей первой задаче:
Я собирался стать банкиром и меня ждала должность эксперта валютного отдела в Жуковском отделении Сбербанка.
Но я поехал к моему другу-сокурснику на работу переплести диплом, а там мне предложили поработать медиаменедежером.
Я сначала подумал что это. Мониторингом сми заниматься и начал активно отказываться. Но выяснилось, что надо общаться с журналистами и выдали список из 30+ строчек, которые надо было прозвонить и получить подтверждения на пресс-конференцию Хьюлетт-Паккард.
Я управился за полтора часа и принес 90% подтверждений, чем покорил руководителя практики и получил оффер остаться в штате с зарплатой 200 долларов (1996).
Вот тут была (тем более летом обещал рассказать эту историю) эта пресс-конференция (явка была 100% от подтвердившихся), а выгорел от работы пиарщика я примерно через 20 лет :-)
Если вы тоже выгорели или зашли в тупик, пишите, я вам помогу.
Тригернула фраза «и ничего не выгорел» в посте Евгения Темпраментова (какая шикарная фамилия у человека!) и решил поделиться с вами о своей первой задаче:
Я собирался стать банкиром и меня ждала должность эксперта валютного отдела в Жуковском отделении Сбербанка.
Но я поехал к моему другу-сокурснику на работу переплести диплом, а там мне предложили поработать медиаменедежером.
Я сначала подумал что это. Мониторингом сми заниматься и начал активно отказываться. Но выяснилось, что надо общаться с журналистами и выдали список из 30+ строчек, которые надо было прозвонить и получить подтверждения на пресс-конференцию Хьюлетт-Паккард.
Я управился за полтора часа и принес 90% подтверждений, чем покорил руководителя практики и получил оффер остаться в штате с зарплатой 200 долларов (1996).
Вот тут была (тем более летом обещал рассказать эту историю) эта пресс-конференция (явка была 100% от подтвердившихся), а выгорел от работы пиарщика я примерно через 20 лет :-)
Если вы тоже выгорели или зашли в тупик, пишите, я вам помогу.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from id
