Из-за экстремально низких цен на газовых хабах США началась каннибализация месторождений. Самым слабым оказался газ с проекта Ханессвиль. Добыча здесь падает уже год. Чуть лучше дела у газовиков Аппалачи. Но скорее это связано с удаленным расстоянием до Перми. Газ Аппалачи мало конкурирует с пермским газом за конечного потребителя, и сокращение добычи – реакция на низкие цены на Henry Hub.
Для Перми газ — не основной продукт, а побочный. По мере истощения нефтяных скважин они все больше дают легкие фракции углеводородов и все меньше тяжелых. Таких скважин много, и с каждым годом их становится все больше. Отсюда избыток газа в Техасе. При этом сжигать в факелах этот газ нельзя — тут же возникают штрафные санкции. В итоге газ из Перми убивает любую коммерческую добычу.
В то же время избыток газа в Пермском бассейне — дело кратковременное. Уже сейчас строятся отводящие газопроводы до побережья Мексиканского залива (для ТЭС и СПГ-проектов) и в Мексику. Дотянут ли газовики Ханессвиля до этого времени?
Из-за экстремально низких цен на газовых хабах США началась каннибализация месторождений. Самым слабым оказался газ с проекта Ханессвиль. Добыча здесь падает уже год. Чуть лучше дела у газовиков Аппалачи. Но скорее это связано с удаленным расстоянием до Перми. Газ Аппалачи мало конкурирует с пермским газом за конечного потребителя, и сокращение добычи – реакция на низкие цены на Henry Hub.
Для Перми газ — не основной продукт, а побочный. По мере истощения нефтяных скважин они все больше дают легкие фракции углеводородов и все меньше тяжелых. Таких скважин много, и с каждым годом их становится все больше. Отсюда избыток газа в Техасе. При этом сжигать в факелах этот газ нельзя — тут же возникают штрафные санкции. В итоге газ из Перми убивает любую коммерческую добычу.
В то же время избыток газа в Пермском бассейне — дело кратковременное. Уже сейчас строятся отводящие газопроводы до побережья Мексиканского залива (для ТЭС и СПГ-проектов) и в Мексику. Дотянут ли газовики Ханессвиля до этого времени?
Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from id
