Даже у МЭА нет сомнений, что до середины века основной рынок сбыта российской нефти — Индия — будет наращивать потребление первичной энергии как за счет роста доходов населения, так и за счет прироста этого самого населения. При этом в ближайшее десятилетие в Индии будет расти потребление всего — нефти, газа, угля, атома и ВИЭ. Однако дальше возникнет развилка. МЭА предполагает, что последующий рост экономики страны будет сопровождаться сокращением доли угля в энергобалансе и замещением его энергией ВИЭ.
Но успешного примера энергоперехода от угля к ВИЭ не смогла продемонстрировать ни одна, даже развитая (энергоэффективная) экономика мира. Есть обратный опыт: экономики стран Европы намного более фондовооруженные, эффективные и зрелые уже пятилетку задыхаются от высоких цен на электроэнергию. Даже неполный отказ от угля и газа стал для промышленности Великобритании, Италии и Германии приговором.
Вряд ли правительство Индии пожертвует собственным экономическим ростом ради общепланетарного климата.
Даже у МЭА нет сомнений, что до середины века основной рынок сбыта российской нефти — Индия — будет наращивать потребление первичной энергии как за счет роста доходов населения, так и за счет прироста этого самого населения. При этом в ближайшее десятилетие в Индии будет расти потребление всего — нефти, газа, угля, атома и ВИЭ. Однако дальше возникнет развилка. МЭА предполагает, что последующий рост экономики страны будет сопровождаться сокращением доли угля в энергобалансе и замещением его энергией ВИЭ.
Но успешного примера энергоперехода от угля к ВИЭ не смогла продемонстрировать ни одна, даже развитая (энергоэффективная) экономика мира. Есть обратный опыт: экономики стран Европы намного более фондовооруженные, эффективные и зрелые уже пятилетку задыхаются от высоких цен на электроэнергию. Даже неполный отказ от угля и газа стал для промышленности Великобритании, Италии и Германии приговором.
Вряд ли правительство Индии пожертвует собственным экономическим ростом ради общепланетарного климата.
Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender.
from id
