485 лет назад Генрих VIII женится Анне Клевской, которую после личного знакомства назвал уродиной: брак был аннулировал в течение несколько месяцев после заключения.
Четвёртый брак был во многом вынужденным на фоне франко-испанского союза, и английский король искал поддержки у германских лютеран. Герцог Клевский казался неплохим союзником, и Генрих VIII, увидев присланный ему отменно выполненный портрет герцогини-католички Анны Клевской, согласился на брак.
Казалось, всё здорово, приданное Анны составило 100 000 флоринов, и супруги наконец-то встретились 1 января 1540 года. На тот момент Анна не знала ни слова по-английски, и король сразу же заметил, что сходства с портретом не видит, а невеста ему кажется неинтересной. Позднее он отзывался о ней, как о «здоровенной фламандской кобыле», а после брачной ночи заявил во всеуслышание, что брак консумировать не намерен. К слову, сам король к тому времени страдал явным ожирением.
К весне 1540 года альянс с герцогом Клевским уже утратил актуальность (вражеский союз распался), и король тут же потребовал расторжения брака по причине неофициальной более ранней помолвки Анны с герцогом Лотарингским, и Анна без всяких споров согласилась. Обрадованный Генрих VIII нарёк её нарёк её своей «любимой сестрой» и назначил ей солидный ежегодный пенсион в четыре тысячи фунтов и пожаловал несколько богатых поместий, позволив остаться в Англии. Помимо этого «любящий брат» разрешил ей при желании повторно вступить в брак (от этой идеи она отказалась), и их отношения впоследствии носили вполне дружеский характер.
12 июля 1543 года Анна была приглашена на свадьбу Генриха и Катарины Парр как одна из свидетельниц, а в 1553 году вместе с леди Елизаветой присутствовала на торжественной коронации королевы Марии. После смерти Генриха VIII её финансовое положение ухудшилось — новый король Эдуард резко сократил её доходы. Анна даже хотела вернуться на родину, но ей не разрешили, и она окончила свои дни в стране, так и не ставшей родной и любимой.
Четвёртый брак был во многом вынужденным на фоне франко-испанского союза, и английский король искал поддержки у германских лютеран. Герцог Клевский казался неплохим союзником, и Генрих VIII, увидев присланный ему отменно выполненный портрет герцогини-католички Анны Клевской, согласился на брак.
Казалось, всё здорово, приданное Анны составило 100 000 флоринов, и супруги наконец-то встретились 1 января 1540 года. На тот момент Анна не знала ни слова по-английски, и король сразу же заметил, что сходства с портретом не видит, а невеста ему кажется неинтересной. Позднее он отзывался о ней, как о «здоровенной фламандской кобыле», а после брачной ночи заявил во всеуслышание, что брак консумировать не намерен. К слову, сам король к тому времени страдал явным ожирением.
К весне 1540 года альянс с герцогом Клевским уже утратил актуальность (вражеский союз распался), и король тут же потребовал расторжения брака по причине неофициальной более ранней помолвки Анны с герцогом Лотарингским, и Анна без всяких споров согласилась. Обрадованный Генрих VIII нарёк её нарёк её своей «любимой сестрой» и назначил ей солидный ежегодный пенсион в четыре тысячи фунтов и пожаловал несколько богатых поместий, позволив остаться в Англии. Помимо этого «любящий брат» разрешил ей при желании повторно вступить в брак (от этой идеи она отказалась), и их отношения впоследствии носили вполне дружеский характер.
12 июля 1543 года Анна была приглашена на свадьбу Генриха и Катарины Парр как одна из свидетельниц, а в 1553 году вместе с леди Елизаветой присутствовала на торжественной коронации королевы Марии. После смерти Генриха VIII её финансовое положение ухудшилось — новый король Эдуард резко сократил её доходы. Анна даже хотела вернуться на родину, но ей не разрешили, и она окончила свои дни в стране, так и не ставшей родной и любимой.
37 лет назад состоялся бой у высоты 3234, в котором свой легендарный подвиг совершили бойцы 9-ой роты.
В конце 1987 года провинция Хост и сам приграничный город Хост попадает в тяжелую обстановку, появляется серьезный риск, что противник отрежет провинцию от основных территорий. На помощь местному населению и правительственным войскам ДРА, Командование ВС СССР отправляют колоны с продовольствием, топливом и боеприпасами, начинается операция "Магистраль".
Для охраны автомобильной колоны были привлечены 1-й и 3-й парашютно-десантный батальон 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка. 27 декабря бойцам 9-ой парашютно-десантной роты было дано задание захватить высоту 3234.
Первая попытка не увенчалась успехом, после артиллерийской подготовки в ночь с 27 по 28 декабря, высота была взята. На высоте были обустроены укрытия, огневые точки, установлено минное поле. Фактически в обороне данной высоты было задействовано только 40 % от личного состава роты — 39 человек. Дополнительно в состав роты был откомандирован в качестве артиллерийского корректировщик из взвода управления 2-й гаубичной артиллерийской батареи.
7 января начался штурм высоты силами моджахедов при поддержке безоткатных орудий, миномётов. Также было выпущено несколько десятков реактивных снарядов. За ходом боя на соседней высоте наблюдало командование 40 армии, для устойчивой связи над полем боя постоянно летал самолёт-ретранслятор. В течении 12 часов штурма, моджахедам так и не удалось захватить высоту. Достоверно неизвестно о численности противника, в некоторых источниках указывается от 200 до 450, Примерно такая же картина и о потерях.
В бою серьезную роль сыграла артиллерия, в частности три гаубицы Д-30А и три самоходные установки «Акация», которые произвели около 600 выстрелов, прикомандированный корректировщик в критические моменты вызывал огонь в плотную к своим позициям. 9-я рота потеряла 6 убитыми и 28 ранеными.
Некоторые очевидцы утверждают, что высоту вместе с моджахедами штурмовали бойцы пакистанского полка коммандос «Чинхатвал».
В конце 1987 года провинция Хост и сам приграничный город Хост попадает в тяжелую обстановку, появляется серьезный риск, что противник отрежет провинцию от основных территорий. На помощь местному населению и правительственным войскам ДРА, Командование ВС СССР отправляют колоны с продовольствием, топливом и боеприпасами, начинается операция "Магистраль".
Для охраны автомобильной колоны были привлечены 1-й и 3-й парашютно-десантный батальон 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка. 27 декабря бойцам 9-ой парашютно-десантной роты было дано задание захватить высоту 3234.
Первая попытка не увенчалась успехом, после артиллерийской подготовки в ночь с 27 по 28 декабря, высота была взята. На высоте были обустроены укрытия, огневые точки, установлено минное поле. Фактически в обороне данной высоты было задействовано только 40 % от личного состава роты — 39 человек. Дополнительно в состав роты был откомандирован в качестве артиллерийского корректировщик из взвода управления 2-й гаубичной артиллерийской батареи.
7 января начался штурм высоты силами моджахедов при поддержке безоткатных орудий, миномётов. Также было выпущено несколько десятков реактивных снарядов. За ходом боя на соседней высоте наблюдало командование 40 армии, для устойчивой связи над полем боя постоянно летал самолёт-ретранслятор. В течении 12 часов штурма, моджахедам так и не удалось захватить высоту. Достоверно неизвестно о численности противника, в некоторых источниках указывается от 200 до 450, Примерно такая же картина и о потерях.
В бою серьезную роль сыграла артиллерия, в частности три гаубицы Д-30А и три самоходные установки «Акация», которые произвели около 600 выстрелов, прикомандированный корректировщик в критические моменты вызывал огонь в плотную к своим позициям. 9-я рота потеряла 6 убитыми и 28 ранеными.
Некоторые очевидцы утверждают, что высоту вместе с моджахедами штурмовали бойцы пакистанского полка коммандос «Чинхатвал».
Forwarded from Деякобинизация | N
>Как же хорошо было при якобинской диктатуре! Цензура позволила ставить качественные театральные постановки про гражданина Робеспьера и простых ткачей из Дижона
>Проклятый Бонапарт ввёл цензуру в печати! Как мне теперь писать статьи о театре? Ухожу из журналистики
>Проклятый Бонапарт ввёл цензуру в печати! Как мне теперь писать статьи о театре? Ухожу из журналистики
Русские эмигранты и новогодняя ёлка
Ёлка в эмиграции составляет особую страницу в судьбе русской ёлки. Небывалый в истории России людской поток увлёк за её пределы людей, долгие годы бережно хранивших память о родине и свято соблюдавших старинные традиции. Рождественская ёлка, которая относительно недавно завоевала Россию, в среде эмигрантов первой волны оказалась в одном ряду с самыми дорогими утраченными ценностями.
Эта странная метаморфоза, произошедшая с ёлкой, которую ещё менее века тому назад называли «немецким нововведением», привела к тому, что именно она, запечатлевшаяся в сознании эмигрантов как прекрасное воспоминание детства, превратилась в один из главных символов родины, утраченной в результате большевистской революции. Поэтому неудивительно, что воспоминания о России, приобретавшие особенную остроту в дни великих праздников, возрождали в сознании картины безвозвратно ушедшего прошлого — родного дома, родной природы, православных праздников, в первую очередь — Пасхи и Рождества с его непременной и столь полюбившейся ёлкой: «Рождественские праздники были особенно ценны… ёлкой со всеми её игрушками и сластями, сусальным дождём и т.д.».
Тысячи русских семей, потерявших родину, на старое Рождество с тоской вспоминали самые прекрасные моменты своей жизни, и ёлка неизменно оказывалась в ряду этих воспоминании — «Сейчас в центре рождественского веселья, преимущественно в городах, стоит убранная свечами, разукрашенная ёлка — символ Небесного Света — нашего Спасителя, —писала парижская эмигрантская газета «Возрождение». — Сияющая огнями ёлка не потеряла своего обаяния и на чужбине — она связана невидимыми нитями с нашим милым и невозвратным прошлым»; «…раскрыв коробку со старыми ёлочными украшениями, можно неожиданно вспомнить многое…»
Подобного рода признания постоянно встречаются в рождественских номерах эмигрантских изданий. Даже своя, обычно с громадным трудом устроенная ёлочка была для эмигрантов лишь «условным символом какой-то другой ёлки», той, которую они знали в России. В печальной «Рождественской думе эмигранта» русская ёлка воспринимается как пространственно отдалённая от лишившихся родины людей:
Настало Рождество Христово,
А ёлка наша не готова.
Вдали от нас она стоит
И думу скорбную таит…
…Мы ждём, что ёлочный наш дед
К нам за рубеж проложит след.
Источник: Елена Душечкина, «Русская елка. История, мифология, литература»
Ёлка в эмиграции составляет особую страницу в судьбе русской ёлки. Небывалый в истории России людской поток увлёк за её пределы людей, долгие годы бережно хранивших память о родине и свято соблюдавших старинные традиции. Рождественская ёлка, которая относительно недавно завоевала Россию, в среде эмигрантов первой волны оказалась в одном ряду с самыми дорогими утраченными ценностями.
Эта странная метаморфоза, произошедшая с ёлкой, которую ещё менее века тому назад называли «немецким нововведением», привела к тому, что именно она, запечатлевшаяся в сознании эмигрантов как прекрасное воспоминание детства, превратилась в один из главных символов родины, утраченной в результате большевистской революции. Поэтому неудивительно, что воспоминания о России, приобретавшие особенную остроту в дни великих праздников, возрождали в сознании картины безвозвратно ушедшего прошлого — родного дома, родной природы, православных праздников, в первую очередь — Пасхи и Рождества с его непременной и столь полюбившейся ёлкой: «Рождественские праздники были особенно ценны… ёлкой со всеми её игрушками и сластями, сусальным дождём и т.д.».
Тысячи русских семей, потерявших родину, на старое Рождество с тоской вспоминали самые прекрасные моменты своей жизни, и ёлка неизменно оказывалась в ряду этих воспоминании — «Сейчас в центре рождественского веселья, преимущественно в городах, стоит убранная свечами, разукрашенная ёлка — символ Небесного Света — нашего Спасителя, —писала парижская эмигрантская газета «Возрождение». — Сияющая огнями ёлка не потеряла своего обаяния и на чужбине — она связана невидимыми нитями с нашим милым и невозвратным прошлым»; «…раскрыв коробку со старыми ёлочными украшениями, можно неожиданно вспомнить многое…»
Подобного рода признания постоянно встречаются в рождественских номерах эмигрантских изданий. Даже своя, обычно с громадным трудом устроенная ёлочка была для эмигрантов лишь «условным символом какой-то другой ёлки», той, которую они знали в России. В печальной «Рождественской думе эмигранта» русская ёлка воспринимается как пространственно отдалённая от лишившихся родины людей:
Настало Рождество Христово,
А ёлка наша не готова.
Вдали от нас она стоит
И думу скорбную таит…
…Мы ждём, что ёлочный наш дед
К нам за рубеж проложит след.
Источник: Елена Душечкина, «Русская елка. История, мифология, литература»
Настоящая новость:
#неновость
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Войдёт ли Гренландия в состав США?
Anonymous Poll
47%
нет.
17%
да, её купят; или вынудят Данию
25%
в Гренландии пройдёт референдум, и независимая Гренландия войдёт в состав США; или станет зависимой
4%
её захватят
6%
другой вариант/нет мнения