«Руки женщин моей семьи были не для письма», Егана Джаббарова
Текст невероятной глубины и силы, который точно войдет в мой список лучших книг года. Пропитанный болью весь насквозь, бьющий наотмашь, сжимающий мёртвой хваткой, так же, как сжимает героиню в тисках боли её страшная неврологическая болезнь.
Перемещаясь от главы к главе, от одной части женского тела к другой, мы узнаем о том, каково жилось одной азербайджанской девочке на Урале в 90-х. Как её жизнь вечно была разделена на два мира. Частые поездки в Баку к родне показывали одну его сторону, где религиозная патриархальная община всегда о тебе позаботится, но и с легкостью уничтожит, если ты не следуешь её правилам. А в другом, русском мире, Егану ненавидели за одну только внешность: её травили одноклассники, называли словами на букву Ч в автобусах и на улицах. Как-то ей пришлось убегать от скинхедов, спасая свою жизнь. А многие из её ровесников не спаслись. И это становилось очередным поводом для изоляции и радикализации исламской общины, в которой каждая женщина рождается и живет в тюрьме из бесчисленных правил и запретов.
Книга невероятно мощным образом показывает всю чудовищную жестокость патриархата, который калечит всех без исключения: и мужчин, и женщин, и – что самое ужасное – детей. Калечит во всех смыслах, подчас в прямом. Концовка книги меня совершенно потрясла, и я до сих пор пытаюсь прийти в себя. И мне даже кажется, что это одна из тех редких книг, после которых прийти в себя невозможно, потому что, пока я её читала, старая я исчезла, и на её месте появилась новая, навсегда изменившаяся.
«Руки женщин моей семьи были не для письма», Егана Джаббарова
Текст невероятной глубины и силы, который точно войдет в мой список лучших книг года. Пропитанный болью весь насквозь, бьющий наотмашь, сжимающий мёртвой хваткой, так же, как сжимает героиню в тисках боли её страшная неврологическая болезнь.
Перемещаясь от главы к главе, от одной части женского тела к другой, мы узнаем о том, каково жилось одной азербайджанской девочке на Урале в 90-х. Как её жизнь вечно была разделена на два мира. Частые поездки в Баку к родне показывали одну его сторону, где религиозная патриархальная община всегда о тебе позаботится, но и с легкостью уничтожит, если ты не следуешь её правилам. А в другом, русском мире, Егану ненавидели за одну только внешность: её травили одноклассники, называли словами на букву Ч в автобусах и на улицах. Как-то ей пришлось убегать от скинхедов, спасая свою жизнь. А многие из её ровесников не спаслись. И это становилось очередным поводом для изоляции и радикализации исламской общины, в которой каждая женщина рождается и живет в тюрьме из бесчисленных правил и запретов.
Книга невероятно мощным образом показывает всю чудовищную жестокость патриархата, который калечит всех без исключения: и мужчин, и женщин, и – что самое ужасное – детей. Калечит во всех смыслах, подчас в прямом. Концовка книги меня совершенно потрясла, и я до сих пор пытаюсь прийти в себя. И мне даже кажется, что это одна из тех редких книг, после которых прийти в себя невозможно, потому что, пока я её читала, старая я исчезла, и на её месте появилась новая, навсегда изменившаяся.
#feminism
BY Приключения Кати и её Киндла
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers.
from id
