Дочел томину Всеволода Некрасова «Стихи 1956–1983». Поскольку материал преимущественно миниатюрный, томина кончилась быстро. Ощущения удручающе знакомые, такие же были и после Рубинштейна, и после Холина, и после Сапгира, и после Сатуновского, и после Ахметьева, и после кого там еще. (Единственный положительный пример, мне известный, — Пригов, он читается легко и с удовольствием сотнями страниц, без особенных просадок.) Кажется, озвучивал уже все эти тезисы тут, но тем не менее повод обновить и обговорить снова.

Из раза в раз вижу какую-то врожденную расхристанность советского поэтического андеграунда, нежелание или неумение самоограничиваться, редактировать, выбирать. Каждый чих, каждые полстрочки тщательно документируют, пронумеровывают и ставят в ряд с действительными поэтическими удачами, как будто они равноценны. В результате на читателя из книги вываливается прямо тонна текстов, подавляющее большинство которых — буквально мусор словесный, черновики, и под этими завалами все и вся гибнет.

Для себя эту особенность объясняю так: авторы десятилетиями не печатались, были замкнуты в своем некрупном кругу и в пику остальному миру захваливали друг друга, и стремились все сохранить для читателей будущих. Советская цензура тут сослужила и им, и нам очень дурную службу; печатались бы — и, вполне возможно, относились бы с разумным расточительством к текстам, не жалели бы что попало.

Считаю прямо жизненно необходимым собрать антологию, в которой у каждого из помянутых будет страниц по 20 от силы. Это будет дивная книга, которая сэкономит всем желающим познакомиться кучу времени и душевных сил. А специалисты пусть, пожалуйста, копаются во всем остальном наследии.

Знаю частый контраргумент по их поводу — дескать, как можно, это целостные работы, воспринимать их нужно только и исключительно целиком! Почему это вдруг их нельзя судить тем же поэтическим судом, что и их коллег? Чем они заслужили какие-то особые скидки и авансы? В конце концов, это тоже стихи, их можно и нужно читать и перечитывать отдельно от всего корпуса, и они от этого не должны блекнуть и терять смысл. Это ведь не сюжетные поэмы, фрагменты из которых теряют контекст.

Возвращаясь к Некрасову: из 884 стихов хорошими целиком нашел 29, то есть процента три. Часть из них выставлял уже полтора года назад, когда читал в электронном виде. Собственно, почти все из них и в этот раз отметил на бумаге, а помимо — вот этот, например, нехарактерно длинный:

***
что

да только то
что зашло
солнце
то и произошло
зашло
все-таки
и сразу зажгло все
что только могло
все что надо
все тебе небо
чего еще тебе
ничего себе хорошо
прошло проехало
и ну и правильно
плохо мне
но есть Бог на небе
какой хороший конец
света
лета дня
для тебя для меня
да
и навсегда
и достаточно
того что зашло
солнце
и захотелось сказать
всё
но сказалось только что
вот
сказалось
только то что сказалось

сухо
в лесу
тихо
хорошо ходить
отдохнуть
искать идти
с какой стати
прости Господи
спасибо за все
скажи лучше
и не проси больше

По предложению старшего товарища дописал от себя на схожую с всеволодонекрасовской («что / да только то») тему и тоже по возможности короткими строками:

ходу ходу
хожу хожу
по лесопарку в любую погоду
с ведёрком и с деланием духовным
где-то здесь ягодные места
родничок где-то здесь
дело жизни моей
где-то здесь
открыты не все маршруты
с горки под горку и вокруг
не всё обойдено
искомые тропки
ждут ждут
насекомые только
жужжат жужжат
как наверху так и тут
то чаще то реже
поют песни про жизнь мою
им до всего дело есть
до моих заготовок
до моей бессовестности
до нелепого бесподобного
чистит меня лес чистит
чисти меня лес чисти
пока я хожу хожу

Вечернее приношение вам от меня — книжка «Второго эшелона не будет». В ней напечатаны записки судьи, прокурора и воспитателя исправительно-трудового учрежденья, по отдельности. В общем, все что нужно человеку!

Файл в комментариях.

Не то чтобы я ожидал от астшной книжки хорошей корректуры, но обзываться-то зачем?

Случилось новогоднее чудо с горьким привкусом. Я за бесплатно получил два экземпляра редчайшего сборника стихов Василия Мазурина «В царстве жизни». Впервые книга вышла в 26-м, а это, дополненное переиздание, — в 91-м. И если оригинал ещё иногда случается на аукционах, то переиздания я в продаже нигде и никогда не видел, отчасти из-за смешного тиража в тысячу экземпляров, отчасти из-за того, что вышло в Кемерове, отчасти щас узнаете, почему.

Я очень люблю и регулярно перечитываю Мазурина, поэтому озаботился им если не обзавестись, так хоть отсканировать. В московских библиотеках его, разумеется, нету, зато в Кемерове и Новокузнецке — куча. Первоначальный план был такой — найти сердобольного человека, который взял бы книгу на тамошнем абонементе, отправил мне по почте, а потом, уже отсканированную, вернул бы восвояси. Благодарю Глеба Колондо, который познакомил меня со своей родственницей Дашей, и лично Дашу, которая согласилась эту аферу провернуть.

Так вот, приходит Даша в библиотеку, а ей, немного поменжевавшись, выносят два неучтенных экземпляра и говорят: «У нас их целая куча ненужных лежит в подсобке, забирайте». Выходит, часть тиража просто осела в библиотеках и чудом ещё не уехала в макулатуру! Пиздец.

Радует только то, что вскоре книжка появится в интернете и пребудет здесь, пока все сервера не упадут.

На всякий случай напоминаю москвичам: сегодня у нас поэтический корпоратив в 19:00 в Лермонтовке. Если вы недалеко от Сокольников, заскакивайте.

После каждого вечера, где читают стихи вслух, чувствую себя как Евгений Винокуров:

Я отравился.
Я был как перенасыщенный раствор:
Еще чуть-чуть, и начнется кристаллизация, —
Поэзия
станет выпадать во мне
Ромбами или октаэдрами.

Вот и сегодня, к сожалению, тоже. Я не понимаю, что и зачем читают, а ещё раньше — зачем все это пишут. Кажется после такой передозировки, что хорошей поэзии, наверное, и нет на свете, а есть только вот это черти что.

Как здорово, что у меня с собой приснопамятный Мазурин, и он не блекнет всё-таки и не пропадает:

Есть день и мед —
Бери его;
Нету и не надо.
Уснем всей кучей.
Проснемся — хорошо,
И не проснемся — хорошо.

Лечусь, в общем, а на подобные вечера я больше и окончательно не ездок. Уж лучше сам организую и позову, как на день рожденья, только тех, кто нравится.