прочитал «гостеприимство матрицы» философки ирины аристарховой, такая прям книга-бомба. в оригинале вышла на англе в 2012 и в 2017 перевели на русский в изд. лимбаха
это такой феминисткий пересмотр философии биотехнологий и новых репродуктивных технологий, а также новый подход к философии эктогенеза (вынашивания и рождения в искусственной матке) и мужской беременности.
она начинает с того, что описывает два концепта — матрицу и гостеприимство. с матрицей у нее основной пойнт в том, что изначально у матрицы было одно из понятий — «живородящая самка», матрица в языке стояла рядом с «материнским», но затем это размылось в пользу понятия матрицы как некоего универсального места появления всего. и она это увязывает с тем, что в культуре и науке растворена роль материнской практики и конкретного труда женщин по вынашиванию, рождению и заботе. рождение в культуре и философии науки стало само собой разумеющимся без женщины («отец породил сына»). а гостеприимство — это то, что дает матрице возможность быть местом рождения, набор конкретных практик и некая интенциональная предзаданность, располагающая место к гостям, к другим и к заботе о них.
она пишет, что в иммунологии и эмбриологии из более древних представлений о войне всех против всех сформировалось понятие об отношениях матери и зародыша как враждебных, милитантных; такое же — об иммунитете человека, по сути определяющего его как Я-против-враждебной-внешней-среды. и она предлагает переосмыслить эти отношения с точки зрения гостеприимства, а не вражды. с одной стороны, у нее оч хайлевел философия, с другой, она приземляет это на биологические исследования трофобласта, барьера между матерью и зародышем, то, как зародыш не просто плавает в матке, а имплантируется в ткани, как между ними происходит клеточный обмен и тд.
очень интересно про эктогенез и мужскую беременность, она пишет, что и среди критиков и среди апологетов экспериментального репротеха вопрос о рождении это вопрос «где», типа где будет расти ребёнок — в искусственной матке, в брюшной полости, есть примеры внематочных беременностей и беременностей трансмужчин, люди разрабатывают искусственные матки, как будто это самое главное. но аристархова объясняет, что главное не «где», а практики заботы и гостеприимства, которыми сопровождается вынашивание; подачи питательных веществ недостаточно для появления полноценного ребенка. ну и там у нее привязано про заботу нянек и сиделок, что мать всегда больше чем одна.
с одной стороны это оч высокоуровневая работа по переопределению понятий о рождении и об отношениях организма с окружающей средой. с другой — у книжки политическая феминистская задача по реанимации роли матери не как-уже-всегда-готовой-к-рождению, а с вниманием к конкретным практикам материнства конкретных тел (при этом, конечно, с разрушением эссенциалистского понятия о материнстве и женского как «по природе» гостеприимного). она оч круто пишет, что женское тело не является изначально в лучшей степени подготовленным для вынашивания, чем тело мужчины, машины или животного.
вообще это такой текст которым напиться, очень много плотных идей и местами взрывает воображение. оригинал есть на либгене, на русском есть в магазах, оч советую читать в комплекте с biological relatives сары франклин и full surrogacy now софи льюис.
прочитал «гостеприимство матрицы» философки ирины аристарховой, такая прям книга-бомба. в оригинале вышла на англе в 2012 и в 2017 перевели на русский в изд. лимбаха
это такой феминисткий пересмотр философии биотехнологий и новых репродуктивных технологий, а также новый подход к философии эктогенеза (вынашивания и рождения в искусственной матке) и мужской беременности.
она начинает с того, что описывает два концепта — матрицу и гостеприимство. с матрицей у нее основной пойнт в том, что изначально у матрицы было одно из понятий — «живородящая самка», матрица в языке стояла рядом с «материнским», но затем это размылось в пользу понятия матрицы как некоего универсального места появления всего. и она это увязывает с тем, что в культуре и науке растворена роль материнской практики и конкретного труда женщин по вынашиванию, рождению и заботе. рождение в культуре и философии науки стало само собой разумеющимся без женщины («отец породил сына»). а гостеприимство — это то, что дает матрице возможность быть местом рождения, набор конкретных практик и некая интенциональная предзаданность, располагающая место к гостям, к другим и к заботе о них.
она пишет, что в иммунологии и эмбриологии из более древних представлений о войне всех против всех сформировалось понятие об отношениях матери и зародыша как враждебных, милитантных; такое же — об иммунитете человека, по сути определяющего его как Я-против-враждебной-внешней-среды. и она предлагает переосмыслить эти отношения с точки зрения гостеприимства, а не вражды. с одной стороны, у нее оч хайлевел философия, с другой, она приземляет это на биологические исследования трофобласта, барьера между матерью и зародышем, то, как зародыш не просто плавает в матке, а имплантируется в ткани, как между ними происходит клеточный обмен и тд.
очень интересно про эктогенез и мужскую беременность, она пишет, что и среди критиков и среди апологетов экспериментального репротеха вопрос о рождении это вопрос «где», типа где будет расти ребёнок — в искусственной матке, в брюшной полости, есть примеры внематочных беременностей и беременностей трансмужчин, люди разрабатывают искусственные матки, как будто это самое главное. но аристархова объясняет, что главное не «где», а практики заботы и гостеприимства, которыми сопровождается вынашивание; подачи питательных веществ недостаточно для появления полноценного ребенка. ну и там у нее привязано про заботу нянек и сиделок, что мать всегда больше чем одна.
с одной стороны это оч высокоуровневая работа по переопределению понятий о рождении и об отношениях организма с окружающей средой. с другой — у книжки политическая феминистская задача по реанимации роли матери не как-уже-всегда-готовой-к-рождению, а с вниманием к конкретным практикам материнства конкретных тел (при этом, конечно, с разрушением эссенциалистского понятия о материнстве и женского как «по природе» гостеприимного). она оч круто пишет, что женское тело не является изначально в лучшей степени подготовленным для вынашивания, чем тело мужчины, машины или животного.
вообще это такой текст которым напиться, очень много плотных идей и местами взрывает воображение. оригинал есть на либгене, на русском есть в магазах, оч советую читать в комплекте с biological relatives сары франклин и full surrogacy now софи льюис.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK.
from id
