1. Когда мы ведем речь о строительстве гидроэлектростанций, необходимо мыслить горизонтами десятилетий. Через пару десятилетий в мире будут кардинально иные условия межтопливной конкуренции и шире – конкуренции энергетических систем, где углеродный след будет одним из важных факторов. И наличие в составе той или иной энергосистемы безуглеродных ГЭС и ГАЭС, позволяющих, в отличие от новых ВИЭ, регулировать нагрузку, станут ее важным конкурентным преимуществом.
2. Сокращение выбросов парниковых газов, возникающее в случае замещения гидрогенерацией традиционной генерации – это вопрос не только климата, но и экономических выгод. Уже 25% мировых выбросов парниковых газов обложены ценой на углерод, сумма платежей превышает 100 млрд долл. В России сейчас нет цены на углерод (за исключением некоторых ее элементов в Сахалинской области), но в течение десятилетия она неизбежно появится. И это нельзя не учитывать при сравнении издержек ГЭС и электростанций на ископаемом топливе.
3. Прямые выбросы электроэнергетических компаний – это косвенные выбросы промышленных компаний. По мере расширения практики подсчета выбросов вдоль всей цепочки добавленной стоимости это приобретает огромное значение. Компании, приобретающие электроэнергию ГЭС, имеют более низкий углеродный след – важное конкурентное преимущество и способ преодоления барьеров на входе на зарубежные рынки (в том числе и китайский, где те или иные требования к углеродному следу импортируемых товаров – вопрос недалекого будущего). В целом ГЭС в мире ближайшего будущего могут стать идеальными местами для размещения кластеров энергоемких промышленных производств. В Сибири и на Дальнем Востоке это особенно актуально.
4. Не надо путать влияние ГЭС на выбросы парниковых газов и их влияние на окружающую среду в целом. Кроме выбросов парниковых газов, есть затопление территорий, влияние на локальный климат, на экосистемы ниже по течению реки, на биоразнообразие и т.д. и т.п. Все эти эффекты необходимо оценивать и ни в коем случае не ограничиваться констатацией того, что ГЭС безуглеродны и поэтому хороши для окружающей среды.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
www.hydropower.ru
"Развитие гидроэнергетики: импульс для региональной экономики" в рамках VIII Всероссийского водного конгресса (19 июня 2024 г.)
Выпустили очередной, уже 25-й по счету, выпуск мониторинга мировой экономики GlobBaro HSE.
Мировая экономическая активность и торговля на месячном уровне продолжают расширяться. При этом в логистической системе в последние месяцы проявляются признаки сбоев. Конфликт в районе Красного моря и связанная с ним необходимость налаживания альтернативных обходных маршрутов начали оказывать серьезное воздействие на стоимость морских контейнерных перевозок – за май-июнь они выросли в 2 раза. Это оказывает дополнительное давление на мировую инфляцию.
В июне произошло ожидаемое первое понижение процентной ставки (-0,25 п.п.) со стороны ЕЦБ. На фоне неопределенности с инфляцией монетарные власти развитых стран будут смягчать монетарную политику постепенно, но ставки в ближайшие годы в любом случае будут выше, чем в прошлом десятилетии.
Об этих сюжетах и об ипотечном кредитовании в России, санкциях на Мосбиржу, соглашении о создании международной системы ценовых индикаторов (бенчмарков) с участием России, а также о сигналах возможного восстановления дипломатического трека для решения украинского кризиса и эскалационном потенциале на Украине и Ближнем Востоке – см. текст выпуска.
Почитать предыдущие выпуски и подписаться на получение следующих можно здесь
Мировая экономическая активность и торговля на месячном уровне продолжают расширяться. При этом в логистической системе в последние месяцы проявляются признаки сбоев. Конфликт в районе Красного моря и связанная с ним необходимость налаживания альтернативных обходных маршрутов начали оказывать серьезное воздействие на стоимость морских контейнерных перевозок – за май-июнь они выросли в 2 раза. Это оказывает дополнительное давление на мировую инфляцию.
В июне произошло ожидаемое первое понижение процентной ставки (-0,25 п.п.) со стороны ЕЦБ. На фоне неопределенности с инфляцией монетарные власти развитых стран будут смягчать монетарную политику постепенно, но ставки в ближайшие годы в любом случае будут выше, чем в прошлом десятилетии.
Об этих сюжетах и об ипотечном кредитовании в России, санкциях на Мосбиржу, соглашении о создании международной системы ценовых индикаторов (бенчмарков) с участием России, а также о сигналах возможного восстановления дипломатического трека для решения украинского кризиса и эскалационном потенциале на Украине и Ближнем Востоке – см. текст выпуска.
Почитать предыдущие выпуски и подписаться на получение следующих можно здесь
Forwarded from Хрустальный глобус
Продолжаем рубрику #рекомендации_экспертов #мирового_факультета.
На фоне приближающегося урагана хочется поговорить об изменении климата и познакомить вас с рекомендациями Игоря Макарова, руководителя департамента мировой экономики, заведующего Лаборатории экономики изменения климата, редактором научного журнала «Современная мировая экономика (Contemporary World Economy)» и научного руководителя ОП «Экономика окружающей среды и устойчивое развитие» .
Игорь Алексеевич ведет авторский Телеграм-канал (настоятельно рекомендуем подписаться), где освещаются вопросы экономики изменения климата, международной политической экономии, ESG и устойчивого развития.
Делимся ссылками на список из 30 книг (часть 1, часть 2), соответствующих данным направлениям, которые будут полезны как экспертам, так и нашим студентам/абитуриентам. И Людовико Эйнауди на льдине – для охлаждения в жаркой Москве.
На фоне приближающегося урагана хочется поговорить об изменении климата и познакомить вас с рекомендациями Игоря Макарова, руководителя департамента мировой экономики, заведующего Лаборатории экономики изменения климата, редактором научного журнала «Современная мировая экономика (Contemporary World Economy)» и научного руководителя ОП «Экономика окружающей среды и устойчивое развитие» .
Игорь Алексеевич ведет авторский Телеграм-канал (настоятельно рекомендуем подписаться), где освещаются вопросы экономики изменения климата, международной политической экономии, ESG и устойчивого развития.
Делимся ссылками на список из 30 книг (часть 1, часть 2), соответствующих данным направлениям, которые будут полезны как экспертам, так и нашим студентам/абитуриентам. И Людовико Эйнауди на льдине – для охлаждения в жаркой Москве.
С радостью сообщаю, что в открытый доступ выложен новый номер журнала "Современная мировая экономика". Он, на мой взгляд, получился шикарный.
Вячеслав Кулагин с коллегами (ИНЭИ РАН) представляют свой прогноз энергетики мира и России до 2050 г. Леонид Григорьев (НИУ ВШЭ) демонстрирует, как меняется восприятие перспектив мировой экономики в последних докладах международных агентств. Юлия Соколова (УрФУ) рассчитывает переходные риски изменения климата для российских регионов. Алексей Портанский (НИУ ВШЭ, ИМЭМО) анализирует итоги последней министерской конференции ВТО. Александр Титов с коллегами (GeiserMaclang Marketing Communications, Филиппины) рассматривают цифровые инициативы АСЕАН, а Евгений Канаев и Дмитрий Федоренко (НИУ ВШЭ) - их значение для Сингапура. Завершаем обзором круглого стола «Перспективы развития мировой экономики в условиях глобальной экономической фрагментации» (А. Кузнецов, А. Гнидченко, Л. Григорьев, А. Зайцев, А.Кнобель)
Вячеслав Кулагин с коллегами (ИНЭИ РАН) представляют свой прогноз энергетики мира и России до 2050 г. Леонид Григорьев (НИУ ВШЭ) демонстрирует, как меняется восприятие перспектив мировой экономики в последних докладах международных агентств. Юлия Соколова (УрФУ) рассчитывает переходные риски изменения климата для российских регионов. Алексей Портанский (НИУ ВШЭ, ИМЭМО) анализирует итоги последней министерской конференции ВТО. Александр Титов с коллегами (GeiserMaclang Marketing Communications, Филиппины) рассматривают цифровые инициативы АСЕАН, а Евгений Канаев и Дмитрий Федоренко (НИУ ВШЭ) - их значение для Сингапура. Завершаем обзором круглого стола «Перспективы развития мировой экономики в условиях глобальной экономической фрагментации» (А. Кузнецов, А. Гнидченко, Л. Григорьев, А. Зайцев, А.Кнобель)
Я в Дар-Эс-Саламе - "гавани мира" и сердце Танзании. Прекрасная страна, где в воздухе витает динамизм, а новая история полна интересных и, что редкость для Африки, небезуспешных экспериментов. Много где пытались строить новую нацию, но мало где это удавалось с сохранением мира и стабильности. Много где пытались строить "общество-семью", но мало где при этом удавалось сохранять сменяемость власти и работающие государственные институты. Африка не перестает меня удивлять
В Дар-эс-Саламе я участвовал во второй российско-африканской конференции Валдайского клуба. Одна из сессий была посвящена изменению климата. Вот что я говорил:
1. Африка ответственна за менее 3% и исторических, и текущих выбросов, при этом обладает максимальной уязвимостью к изменению климата и минимальным адаптационным потенциалом среди всех регионов мира. При этом в общем объеме мирового климатического финансирования на Африку приходится 3%. Эта лучшая иллюстрация того, как понятие «климатическая справедливость» далеко от реальности. В целом в этом нет ничего нового, удивительно скорее другое: Африка априори находится в центре дискуссий о справедливом зеленом переходе, которые крайне активно ведутся в последние годы, однако эти дискуссии максимально далеки от ее реалий.
2. Возьмем понятие энергоперехода (или справедливого энергоперехода). Что это для мира? Это переход от грязных ископаемых топлив (в первую очередь угля) к чистым (в первую очередь, возобновляемым) источникам энергии. Но это вообще не про Африку. Здесь (за исключением ЮАР) почти нет угля. Например, в Восточной Африке (где находится Танзания) его доля – 2%. Зато доля биотоплива – 80% (а по всему континенту – 43%). И проблема с ним не в грязности, а в примитивности. Получается, в Африке повестка энергоперехода совсем иная – это переход от недоразвитой энергосистемы к современной, предполагающей универсальный доступ к электроэнергии (сейчас в Танзании он есть у менее 40% населения) – доступной по цене, надежной, способствующей развитию местных навыков и индустриализации, и да – еще и экологически чистой. В принципе, основой такого перехода все равно будет солнечная и ветровая энергетика (по техническому потенциалу в этой сфере регион – лидер мира), но их развитие потребует разворачивания энергетических мощностей, компенсирующих сезонные и дневные перепады в выработке. Для все большего числа стран это будет газ (и важно, чтобы осваиваемые сейчас массово газовые проекты были ориентированы именно на местный рынок, а не на экспорт), но для кого-то будет атом, а для кого-то – ГАЭС.
3. Для строительства современной энергетической системы Африке нужны деньги. Очень много денег – как минимум сотни миллиардов долларов. Из внутренних источников их не взять – капитал в Африке слишком дорог. Отсюда нужда в климатическом финансировании извне. Но действующие его модели, базирующиеся на создании бесконечных новых фондов, куда страны зазывают заносить средства, нежизнеспособны, так как уповают на сознательность богатых государств и противоречат базовой экономической логике. Оставаясь на такой основе, они очень скоро утонут в бюрократической волоките. Нужны системные механизмы перенаправления триллионов долларов частных средств на проекты развития в бедных странах, в том числе в Африку. И это выходит далеко за рамки климатического финансирования. Речь идет по сути о новой архитектуре международной финансовой системы, главной задачей которой должно стать покрытие рисков, возникающих при вложениях в проекты развития в развивающемся мире и делающих их невыгодными для инвесторов. Реформирование многосторонних институтов развития и придание им соответствующих функций, налаживание систем кредитования в национальной валюте, понятные механизмы списания долга в обмен на реализацию зеленых проектов, кардинальное увеличение представительства развивающихся стран в Бреттон-Вудсских институтах – вот лишь некоторые из необходимых мер на пути строительства этой архитектуры. Понятна и ключевая точка в концептуализации этих мер – это председательство ЮАР в Двадцатке в следующем году.
1. Африка ответственна за менее 3% и исторических, и текущих выбросов, при этом обладает максимальной уязвимостью к изменению климата и минимальным адаптационным потенциалом среди всех регионов мира. При этом в общем объеме мирового климатического финансирования на Африку приходится 3%. Эта лучшая иллюстрация того, как понятие «климатическая справедливость» далеко от реальности. В целом в этом нет ничего нового, удивительно скорее другое: Африка априори находится в центре дискуссий о справедливом зеленом переходе, которые крайне активно ведутся в последние годы, однако эти дискуссии максимально далеки от ее реалий.
2. Возьмем понятие энергоперехода (или справедливого энергоперехода). Что это для мира? Это переход от грязных ископаемых топлив (в первую очередь угля) к чистым (в первую очередь, возобновляемым) источникам энергии. Но это вообще не про Африку. Здесь (за исключением ЮАР) почти нет угля. Например, в Восточной Африке (где находится Танзания) его доля – 2%. Зато доля биотоплива – 80% (а по всему континенту – 43%). И проблема с ним не в грязности, а в примитивности. Получается, в Африке повестка энергоперехода совсем иная – это переход от недоразвитой энергосистемы к современной, предполагающей универсальный доступ к электроэнергии (сейчас в Танзании он есть у менее 40% населения) – доступной по цене, надежной, способствующей развитию местных навыков и индустриализации, и да – еще и экологически чистой. В принципе, основой такого перехода все равно будет солнечная и ветровая энергетика (по техническому потенциалу в этой сфере регион – лидер мира), но их развитие потребует разворачивания энергетических мощностей, компенсирующих сезонные и дневные перепады в выработке. Для все большего числа стран это будет газ (и важно, чтобы осваиваемые сейчас массово газовые проекты были ориентированы именно на местный рынок, а не на экспорт), но для кого-то будет атом, а для кого-то – ГАЭС.
3. Для строительства современной энергетической системы Африке нужны деньги. Очень много денег – как минимум сотни миллиардов долларов. Из внутренних источников их не взять – капитал в Африке слишком дорог. Отсюда нужда в климатическом финансировании извне. Но действующие его модели, базирующиеся на создании бесконечных новых фондов, куда страны зазывают заносить средства, нежизнеспособны, так как уповают на сознательность богатых государств и противоречат базовой экономической логике. Оставаясь на такой основе, они очень скоро утонут в бюрократической волоките. Нужны системные механизмы перенаправления триллионов долларов частных средств на проекты развития в бедных странах, в том числе в Африку. И это выходит далеко за рамки климатического финансирования. Речь идет по сути о новой архитектуре международной финансовой системы, главной задачей которой должно стать покрытие рисков, возникающих при вложениях в проекты развития в развивающемся мире и делающих их невыгодными для инвесторов. Реформирование многосторонних институтов развития и придание им соответствующих функций, налаживание систем кредитования в национальной валюте, понятные механизмы списания долга в обмен на реализацию зеленых проектов, кардинальное увеличение представительства развивающихся стран в Бреттон-Вудсских институтах – вот лишь некоторые из необходимых мер на пути строительства этой архитектуры. Понятна и ключевая точка в концептуализации этих мер – это председательство ЮАР в Двадцатке в следующем году.
Клуб «Валдай»
II Российско-африканская конференция Международного дискуссионного клуба «Валдай»
24 июля Международный дискуссионный клуб «Валдай» проведёт свою вторую Российско-африканскую конференцию «Россия – Африка: стратегия сотрудничества в многополярном мире». Она впервые пройдёт на африканской территории – в Дар-эс-Саламе (Танзания).