NEFT Research: в 2024 году загруженность Восточного полигона составила 97,3%. Задачу увеличения экспорта угля можно решить, только восстановив перевозки в порты Северо-Запада и Юга.
В январе-октябре в направлении Северо-Запада перевезено 40,7 млн тонн (-13%), Юга - 11,3 млн тонн (спад более чем вдвое).
Комментарий представителя РЖД: "Готовы совместно с грузоотправителями рассматривать различные возможности по диверсификации маршрутов экспортных перевозок, в том числе через порты юга и северо-запада".
Непонятно, что мешает сторонам предметно обсудить такие возможности, чтобы понять, есть ли они вообще. Например, через Мурманск уголь не везут, потому что нерентабельно. В состоянии ли монополия простимулировать это направление тарифными преференциями?
Ответить на вопрос можно только по итогам конкретного разговора между РЖД и конкретными поставщиками, которые прогарантируют конкретные объемы при условии конкретных скидок к тарифу.
Но всей этой конкретики мы не видим. Видим только, как стороны через СМИ обмениваются хорошо известными тезисами.
NEFT Research: в 2024 году загруженность Восточного полигона составила 97,3%. Задачу увеличения экспорта угля можно решить, только восстановив перевозки в порты Северо-Запада и Юга.
В январе-октябре в направлении Северо-Запада перевезено 40,7 млн тонн (-13%), Юга - 11,3 млн тонн (спад более чем вдвое).
Комментарий представителя РЖД: "Готовы совместно с грузоотправителями рассматривать различные возможности по диверсификации маршрутов экспортных перевозок, в том числе через порты юга и северо-запада".
Непонятно, что мешает сторонам предметно обсудить такие возможности, чтобы понять, есть ли они вообще. Например, через Мурманск уголь не везут, потому что нерентабельно. В состоянии ли монополия простимулировать это направление тарифными преференциями?
Ответить на вопрос можно только по итогам конкретного разговора между РЖД и конкретными поставщиками, которые прогарантируют конкретные объемы при условии конкретных скидок к тарифу.
Но всей этой конкретики мы не видим. Видим только, как стороны через СМИ обмениваются хорошо известными тезисами.
BY Coala
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Markets continued to grapple with the economic and corporate earnings implications relating to the Russia-Ukraine conflict. “We have a ton of uncertainty right now,” said Stephanie Link, chief investment strategist and portfolio manager at Hightower Advisors. “We’re dealing with a war, we’re dealing with inflation. We don’t know what it means to earnings.” What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from in
