Конечно, больно и горько, и, может быть, для многих из вас эти слова несправедливы, Я думаю, что народ еще спросит с нас персонально.
В отличие от депутатов Учредительного собрания января 1918 года, когда в зал заседаний вошли вооруженные люди и они подчинились угрозе физического насилия, давайте признаемся, что на нас цыкнули и мы ушли. Остались стенограммы наших выступлений, протоколы поименного голосования и каждому из нас придется отвечать перед народом. А то, что отвечать придется, я не сомневаюсь.
Печально все это. Но если бы пострадали только мы... Пострадают, повторяю, миллионы наших сограждан. То, что на третий день после подписания Договора о Содружестве, который якобы гарантировал прекращение гражданской войны, пролилась кровь в Дубоссарах, где погибли пять или восемь человек (пока неизвестно) ,— это только начало. Колокол сегодня звонит по каждому из нас, по всем нашим народам.
Трагедия, которая произошла (а это трагедия мирового масштаба), не окончится с подписанием соглашений. Все равно эти соглашения никто не будет выполнять, как не выполнялись до этого все подписанные соглашения. Вы же видите, Л. М. Кравчук (Украина) поставил подпись под этим Соглашением, и уже через день Верховный Совет Украины внес поправки, которые отнюдь не являются редакционными, как говорит Б. Н. Ельцин, а практически ликвидируют подписанное Соглашение.
Беспредел этот будет твориться бесконечно. Единственное, что нам остается сегодня, — это с трибуны выплескивать эмоции, попытаться напоследок честно поговорить друг с другом, но реально изменить ситуацию, очевидно, нельзя.
Я лично считаю, что наш самолет уже миновал точку возврата (в авиации есть такой термин, когда запаса топлива не хватает, чтобы вернуться на аэродром вылета). К сожалению, мы летим теперь неизвестно куда, и чем это кончится — тоже неизвестно.
Возвращаясь в прошлое, хочу напомнить: помните, в июне 1988 года была XIX Всесоюзная конференция КПСС, и на ней выступил писатель Юрий Бондарев, который впервые заявил, обращаясь к М. С. Горбачеву, что мы напоминаем самолет, который вылетел, не имея маршрута, не имея конечной точки, куда мы летим, непонятно. Тогда все обрушились на него с критикой: смотрите, мол, реакционер-консерватор пытается нас пугать. Мы сегодня выяснили, что он был прав. Всего лишь три года назад. Так вот, сегодня мы миновали точку возврата, и, очевидно, уже сделать что-то нельзя. К сожалению, надо теперь ждать, когда, что называется, топливо выработается, и мы упадем, или, может быть, удастся посадить самолет без шасси: в тайгу, или на воду, или на пустырь, и уцелеет ли при этом экипаж — неизвестно.
Очевидно, что ситуация уже вышла из-под контроля. Не верю в слова Г. X. Попова, нашего коллеги, о том, что он подал в отставку из-за конфликта с Моссоветом. Думаю, он, как человек дальновидный, прекрасно понимает, что в этой ситуации тоже ничего не может изменить, а отвечать придется, поэтому лучше уйти раньше, Обратите внимание, что дальновидные люди, особенно экономисты, уходят. Коллега Бочаров ушел, коллега Попов ушел, Татьяна Корягина ушла. А ведь эти люди рассуждают не эмоциями. Они рассуждают на основе научного анализа и в какой-то мере научного предвидения,
К сожалению, нас ждет тяжелый финал. Я лично думаю, что неизбежна так называемая шоковая терапия, но не в плане перехода к рынку, а в том смысле, что весь наш народ ужаснется от того, что мы наделали, когда беспредел будет во всем, и только тогда может появиться в народе желание что-то изменить. Другого пути не вижу.
В заключение хочу проинформировать вас, что вчера группа народных депутатов СССР создала комитет народных депутатов СССР. Этот комитет объединяет народных депутатов СССР, которые признают незаконными, антиконституционными действия по лишению их мандатов, по разгону Съезда и Верховного Совета СССР и которые конституционными методами собираются вести борьбу за поиск путей выхода из кризиса, недопущения эскалации насилия и развязывания гражданской войны, достижения общественного согласия.
Конечно, больно и горько, и, может быть, для многих из вас эти слова несправедливы, Я думаю, что народ еще спросит с нас персонально.
В отличие от депутатов Учредительного собрания января 1918 года, когда в зал заседаний вошли вооруженные люди и они подчинились угрозе физического насилия, давайте признаемся, что на нас цыкнули и мы ушли. Остались стенограммы наших выступлений, протоколы поименного голосования и каждому из нас придется отвечать перед народом. А то, что отвечать придется, я не сомневаюсь.
Печально все это. Но если бы пострадали только мы... Пострадают, повторяю, миллионы наших сограждан. То, что на третий день после подписания Договора о Содружестве, который якобы гарантировал прекращение гражданской войны, пролилась кровь в Дубоссарах, где погибли пять или восемь человек (пока неизвестно) ,— это только начало. Колокол сегодня звонит по каждому из нас, по всем нашим народам.
Трагедия, которая произошла (а это трагедия мирового масштаба), не окончится с подписанием соглашений. Все равно эти соглашения никто не будет выполнять, как не выполнялись до этого все подписанные соглашения. Вы же видите, Л. М. Кравчук (Украина) поставил подпись под этим Соглашением, и уже через день Верховный Совет Украины внес поправки, которые отнюдь не являются редакционными, как говорит Б. Н. Ельцин, а практически ликвидируют подписанное Соглашение.
Беспредел этот будет твориться бесконечно. Единственное, что нам остается сегодня, — это с трибуны выплескивать эмоции, попытаться напоследок честно поговорить друг с другом, но реально изменить ситуацию, очевидно, нельзя.
Я лично считаю, что наш самолет уже миновал точку возврата (в авиации есть такой термин, когда запаса топлива не хватает, чтобы вернуться на аэродром вылета). К сожалению, мы летим теперь неизвестно куда, и чем это кончится — тоже неизвестно.
Возвращаясь в прошлое, хочу напомнить: помните, в июне 1988 года была XIX Всесоюзная конференция КПСС, и на ней выступил писатель Юрий Бондарев, который впервые заявил, обращаясь к М. С. Горбачеву, что мы напоминаем самолет, который вылетел, не имея маршрута, не имея конечной точки, куда мы летим, непонятно. Тогда все обрушились на него с критикой: смотрите, мол, реакционер-консерватор пытается нас пугать. Мы сегодня выяснили, что он был прав. Всего лишь три года назад. Так вот, сегодня мы миновали точку возврата, и, очевидно, уже сделать что-то нельзя. К сожалению, надо теперь ждать, когда, что называется, топливо выработается, и мы упадем, или, может быть, удастся посадить самолет без шасси: в тайгу, или на воду, или на пустырь, и уцелеет ли при этом экипаж — неизвестно.
Очевидно, что ситуация уже вышла из-под контроля. Не верю в слова Г. X. Попова, нашего коллеги, о том, что он подал в отставку из-за конфликта с Моссоветом. Думаю, он, как человек дальновидный, прекрасно понимает, что в этой ситуации тоже ничего не может изменить, а отвечать придется, поэтому лучше уйти раньше, Обратите внимание, что дальновидные люди, особенно экономисты, уходят. Коллега Бочаров ушел, коллега Попов ушел, Татьяна Корягина ушла. А ведь эти люди рассуждают не эмоциями. Они рассуждают на основе научного анализа и в какой-то мере научного предвидения,
К сожалению, нас ждет тяжелый финал. Я лично думаю, что неизбежна так называемая шоковая терапия, но не в плане перехода к рынку, а в том смысле, что весь наш народ ужаснется от того, что мы наделали, когда беспредел будет во всем, и только тогда может появиться в народе желание что-то изменить. Другого пути не вижу.
В заключение хочу проинформировать вас, что вчера группа народных депутатов СССР создала комитет народных депутатов СССР. Этот комитет объединяет народных депутатов СССР, которые признают незаконными, антиконституционными действия по лишению их мандатов, по разгону Съезда и Верховного Совета СССР и которые конституционными методами собираются вести борьбу за поиск путей выхода из кризиса, недопущения эскалации насилия и развязывания гражданской войны, достижения общественного согласия.
BY ВСЕ В ПОРЯДКЕ - ПАДАЕМ
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital.
from in
