Вот подлинное отношение нашего государства к литературному творчеству, словесности и религии.
В Общероссийском классификаторе профессий и должностей среди нескольких тысяч профессий нет:
Писателя, литератора, литературного работника: нет драматурга, поэта, прозаика, критика, сценариста, литературо-театро-киноведа, историка литературы. Нет филолога, культуролога, богослова, религиоведа, философа. Нет и композитора священника настоятеля храма…
А кто есть? Есть крупье, дилер, декоратор витрин, уполномоченный по делам религии, дрожжевед.
Странно: уполномоченный по делам религии есть, а священника нет. Нет и религиоведа. Есть дрожжевед и декоратор витрин, а писателя нет как нет. Мой муж – священник, писатель, литературовед, критик и т.д. - оказался полным социальным ничто, если определять его профессиональную деятельность, исходя из государственного классификатора.
Вот подлинное отношение нашего государства к литературному творчеству, словесности и религии.
В Общероссийском классификаторе профессий и должностей среди нескольких тысяч профессий нет:
Писателя, литератора, литературного работника: нет драматурга, поэта, прозаика, критика, сценариста, литературо-театро-киноведа, историка литературы. Нет филолога, культуролога, богослова, религиоведа, философа. Нет и композитора священника настоятеля храма…
А кто есть? Есть крупье, дилер, декоратор витрин, уполномоченный по делам религии, дрожжевед.
Странно: уполномоченный по делам религии есть, а священника нет. Нет и религиоведа. Есть дрожжевед и декоратор витрин, а писателя нет как нет. Мой муж – священник, писатель, литературовед, критик и т.д. - оказался полным социальным ничто, если определять его профессиональную деятельность, исходя из государственного классификатора.
BY Олеся Николаева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors.
from in
