Уже неделю наблюдаю в соцсетях достаточно жалкое зрелище. В некотором смысле экзистенциальную катастрофу у целой прослойки российской оппозиционной эмиграции.
Прослойка эта выкристаллизовалась в ходе интересного процесса:
Со второй половины «нулевых» годов в столице, как на дрожжах начали расти так называемые «новые медиа», полтора десятка лет почти каждую неделю появлялось какое-нибудь новое интернет-СМИ, претендовавшее на смелый дизайн, откровенную стилистику текстов, новизну тем, оригинальность концепций (редко когда всё сразу, но бывало, что и да.)
Этот сегмент рынка со страшной силой выкачивал пишущие кадры из регионов. Тысячи девочек и мальчиков, которым после провинциального журфак не грозило ничего кроме репортажей об удоях и опоросах, раскрыли для себя горизонты столичной журналистики, превратились в арт-критиков, постмодернистских антропологов, музыкальных памфлетистов и светских гонзорепортеров.
Всё это было очень весело, но денег особых не давало – кредитный макбук, квартирка на двоих с коллегой, то, что присылают родители уходит на мефедрон.
Что-то серьёзное начали платить в оппозиционных политических медиапроектах с 2014 года, в рамках обострившегося геополитического противостояния, конечно.
В 2022 году эти медиапроекты вместе с творческими коллективами эмигрировали. А это значит, что теперь у большинства сотрудников нет альтернативных средств к существованию, у многих нет возможности вернуться на родину, так как на статью давно уже всякого и наговорено, и наделано.
И вот эмигрантские медиа разом делятся почти пополам, по границе финансирования: на тех, кому напрямую платят структуры бывших топов ЮКОСа, и на тех, кому дают деньги ФБК (признаны в РФ навозными жуками), ставший одним из ключевых грантооператоров в этом сегменте.
Сотни, если не тысячи человек не очень поняли, как так вышло, но вместо прогрессивной медиасреды, где все вместе борются против «страшного-ужасного русского фашизма», они оказались посреди конфликта между братками из 90-х, которые молотком отоварить не постесняются, и группой истеричных мошенников, которые имеют влияние на выдачу и отзыв гуманитарных виз для беглых россиян. Одно неверное слово в соцсетях и можно остаться без визы, без единственных средств к существованию, или молотком по голове получить, можно и всё сразу.
А безоговорочная лояльность в этих структурах – ключевой критерий, от всех требуют высказаться за инвестора, положить свое мнение на весы этой борьбы.
Поэтому маленькие несчастные людишки, осторожно подбирая слова что-то там мямлят по теме, некоторые всё ещё отмалчиваются, но это тоже недолго – рано или поздно всех попросят встать и громко заявить о том, как им дорог и любим сапог их родного немайора.
Думаю, маленькие несчастные людишки с тоской вспоминают свою работу в газете «Заволжский хлебороб» и тот день, когда кидали резюме c портфолио в модное московское ньюмедиа.
Уже неделю наблюдаю в соцсетях достаточно жалкое зрелище. В некотором смысле экзистенциальную катастрофу у целой прослойки российской оппозиционной эмиграции.
Прослойка эта выкристаллизовалась в ходе интересного процесса:
Со второй половины «нулевых» годов в столице, как на дрожжах начали расти так называемые «новые медиа», полтора десятка лет почти каждую неделю появлялось какое-нибудь новое интернет-СМИ, претендовавшее на смелый дизайн, откровенную стилистику текстов, новизну тем, оригинальность концепций (редко когда всё сразу, но бывало, что и да.)
Этот сегмент рынка со страшной силой выкачивал пишущие кадры из регионов. Тысячи девочек и мальчиков, которым после провинциального журфак не грозило ничего кроме репортажей об удоях и опоросах, раскрыли для себя горизонты столичной журналистики, превратились в арт-критиков, постмодернистских антропологов, музыкальных памфлетистов и светских гонзорепортеров.
Всё это было очень весело, но денег особых не давало – кредитный макбук, квартирка на двоих с коллегой, то, что присылают родители уходит на мефедрон.
Что-то серьёзное начали платить в оппозиционных политических медиапроектах с 2014 года, в рамках обострившегося геополитического противостояния, конечно.
В 2022 году эти медиапроекты вместе с творческими коллективами эмигрировали. А это значит, что теперь у большинства сотрудников нет альтернативных средств к существованию, у многих нет возможности вернуться на родину, так как на статью давно уже всякого и наговорено, и наделано.
И вот эмигрантские медиа разом делятся почти пополам, по границе финансирования: на тех, кому напрямую платят структуры бывших топов ЮКОСа, и на тех, кому дают деньги ФБК (признаны в РФ навозными жуками), ставший одним из ключевых грантооператоров в этом сегменте.
Сотни, если не тысячи человек не очень поняли, как так вышло, но вместо прогрессивной медиасреды, где все вместе борются против «страшного-ужасного русского фашизма», они оказались посреди конфликта между братками из 90-х, которые молотком отоварить не постесняются, и группой истеричных мошенников, которые имеют влияние на выдачу и отзыв гуманитарных виз для беглых россиян. Одно неверное слово в соцсетях и можно остаться без визы, без единственных средств к существованию, или молотком по голове получить, можно и всё сразу.
А безоговорочная лояльность в этих структурах – ключевой критерий, от всех требуют высказаться за инвестора, положить свое мнение на весы этой борьбы.
Поэтому маленькие несчастные людишки, осторожно подбирая слова что-то там мямлят по теме, некоторые всё ещё отмалчиваются, но это тоже недолго – рано или поздно всех попросят встать и громко заявить о том, как им дорог и любим сапог их родного немайора.
Думаю, маленькие несчастные людишки с тоской вспоминают свою работу в газете «Заволжский хлебороб» и тот день, когда кидали резюме c портфолио в модное московское ньюмедиа.
Их всех, конечно, жалко, но не очень.
BY Жертвы Priжима
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from in