Warning: mkdir(): No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 37
Warning: file_put_contents(aCache/aDaily/post/alchemiclibrary/--): Failed to open stream: No such file or directory in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Алхимическая Библиотека | Telegram Webview: alchemiclibrary/703 -
Когда говорят о Японии эпохи сэнгоку, то часто возникает вопрос — как они вообще дошли до жизни такой? Двухсотпятидесятилетняя гражданская война это не шутка, да и война какая-то странная — все друг друга режут, вешают, кидают, в общем, живут нормальной, цивилизованной жизнью, а император как сидел на троне в Киото, так и сидит, и даже сёгун сидит, и никто их особо не трогает. Сёгуна еще могут подвинуть туда-сюда, если он совсем неудобным становится, но чтоб замахнутся на императорский трон — об этом не могло быть и речи. В чем тогда смысл?
Императорская власть окончательно сложилась в VII-VIII вв. в результате реформ Тайка и последующих кодексов, составляющих костяк политико-правовой системы Рицурё, которая моделировалась на Китае эпохи Тан.
Можно выделить четыре основных принципа, на которых базировалась эта система:
1. Унитарное государство с центральной властью в столице. 2. Источником любой власти является Император, который дарует ее через систему официальных чинов и должностей. 3. Любые изменения в структуре власти должны происходить в рамках Закона. 4. Чиновники имеют право распределять блага, в т.ч. землю, нижестоящим чиновникам на вверенной им территории.
Иными словами, вся власть и земля принадлежит Императору, который лишь следит за ее справедливым (в рамках Закона, основанного на конфуцианской традиции) распределением. С земель, распределенных таким образом, естественно, полагалось платить налог, как дань уважения и почтения, будто от сына отцу. К слову, именно на этих основаниях, японский посол в СССР, Мацуока, пытался убедить Сталина, что в Японии тоже строят коммунизм, просто немного другой, «моральный»... но это уже отдельная история.
Весь этот стройный идеализм, конечно, жестоко разбивался о суровую реальность. Уже к 1000 году, львиная доля земель были преобразованы в частные владения, т.н. сё:эн, полностью освобожденные от всех налогов. За неимением денег, а значит и реальной власти, все больше и больше функций центрального правительства стало перетекать местным помещикам, держателям этих самых сё:эн — сбор податей, полицейские функции, организация общественных работ и т.д. Император и его двор стали просто медиаторами между сторонами в земельных конфликтах и распределителями титулов, за которые эти земли и причитались.
Подобное усиление местной знати, в свою очередь, породило класс самураев, т.к. централизованная призывная армия тоже фактически перестала существовать, уступив место профессиональным наемникам на службе удельных князей. Сначала это привело к становлению сёгуна как основной правящей фигуры, — формально, его, правда, все равно должен был утвердить император — а затем, после ослабления сёгуната, к войне всех против всех, т.е. той самой эпохе сэнгоку.
Можно сказать, что это время было некой попыткой найти новый баланс между декларируемыми идеалами (вся власть от Императора, верховенство Закона и т.д.) и реальным положением дел на земле. Потому что любой идеализм государственного строительства, в конечном счете, сводится к интересам совершенно конкретных, живых людей, занимающих совершенно конкретные должности.
Источник: Berry, Mary Elizabeth. Hideyoshi. Harvard University Press, 1982.
Когда говорят о Японии эпохи сэнгоку, то часто возникает вопрос — как они вообще дошли до жизни такой? Двухсотпятидесятилетняя гражданская война это не шутка, да и война какая-то странная — все друг друга режут, вешают, кидают, в общем, живут нормальной, цивилизованной жизнью, а император как сидел на троне в Киото, так и сидит, и даже сёгун сидит, и никто их особо не трогает. Сёгуна еще могут подвинуть туда-сюда, если он совсем неудобным становится, но чтоб замахнутся на императорский трон — об этом не могло быть и речи. В чем тогда смысл?
Императорская власть окончательно сложилась в VII-VIII вв. в результате реформ Тайка и последующих кодексов, составляющих костяк политико-правовой системы Рицурё, которая моделировалась на Китае эпохи Тан.
Можно выделить четыре основных принципа, на которых базировалась эта система:
1. Унитарное государство с центральной властью в столице. 2. Источником любой власти является Император, который дарует ее через систему официальных чинов и должностей. 3. Любые изменения в структуре власти должны происходить в рамках Закона. 4. Чиновники имеют право распределять блага, в т.ч. землю, нижестоящим чиновникам на вверенной им территории.
Иными словами, вся власть и земля принадлежит Императору, который лишь следит за ее справедливым (в рамках Закона, основанного на конфуцианской традиции) распределением. С земель, распределенных таким образом, естественно, полагалось платить налог, как дань уважения и почтения, будто от сына отцу. К слову, именно на этих основаниях, японский посол в СССР, Мацуока, пытался убедить Сталина, что в Японии тоже строят коммунизм, просто немного другой, «моральный»... но это уже отдельная история.
Весь этот стройный идеализм, конечно, жестоко разбивался о суровую реальность. Уже к 1000 году, львиная доля земель были преобразованы в частные владения, т.н. сё:эн, полностью освобожденные от всех налогов. За неимением денег, а значит и реальной власти, все больше и больше функций центрального правительства стало перетекать местным помещикам, держателям этих самых сё:эн — сбор податей, полицейские функции, организация общественных работ и т.д. Император и его двор стали просто медиаторами между сторонами в земельных конфликтах и распределителями титулов, за которые эти земли и причитались.
Подобное усиление местной знати, в свою очередь, породило класс самураев, т.к. централизованная призывная армия тоже фактически перестала существовать, уступив место профессиональным наемникам на службе удельных князей. Сначала это привело к становлению сёгуна как основной правящей фигуры, — формально, его, правда, все равно должен был утвердить император — а затем, после ослабления сёгуната, к войне всех против всех, т.е. той самой эпохе сэнгоку.
Можно сказать, что это время было некой попыткой найти новый баланс между декларируемыми идеалами (вся власть от Императора, верховенство Закона и т.д.) и реальным положением дел на земле. Потому что любой идеализм государственного строительства, в конечном счете, сводится к интересам совершенно конкретных, живых людей, занимающих совершенно конкретные должности.
Источник: Berry, Mary Elizabeth. Hideyoshi. Harvard University Press, 1982.
#Япония
BY Алхимическая Библиотека
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from in
