«…Мы не всегда способны помочь человеку в тот самый момент, когда стремимся помочь. Но то, что мы делаем, что говорим, чем мы являемся, может оставить на личности человека как бы печать.
Я могу дать очень коротенький пример. Во время немецкой оккупации я в течение года преподавал в средней школе, потому что мне нужно было официальное прикрытие, ну, и нужна была пища. И в одном из классов была девочка лет четырнадцати-пятнадцати, которая проплакала весь мой урок естественной истории, и мне не верилось, что она пришла в такое отчаяние из-за урока. И когда после урока она выходила, я остановил ее и сказал: "Не отчаивайся никогда!" Она прошла мимо. Я не знал, что с этим словом случилось; но для меня оно имело огромное значение, потому что я верю в помощь Божию в этом отношении. Двадцать пять лет спустя она меня разыскала и написала письмо, что в этот день эти слова переменили для нее нечто, что они дали ей силу жить и надежду на будущее; это будущее раскрылось перед ней, как победа. В тот момент я только сказал ласковое слово бедной плачущей девочке, но оно было сказано изнутри моего собственного опыта и из того, чему я научился у Христа».
*Из книги митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность: 15 бесед о смерти и страдании» @nikeabooks
«…Мы не всегда способны помочь человеку в тот самый момент, когда стремимся помочь. Но то, что мы делаем, что говорим, чем мы являемся, может оставить на личности человека как бы печать.
Я могу дать очень коротенький пример. Во время немецкой оккупации я в течение года преподавал в средней школе, потому что мне нужно было официальное прикрытие, ну, и нужна была пища. И в одном из классов была девочка лет четырнадцати-пятнадцати, которая проплакала весь мой урок естественной истории, и мне не верилось, что она пришла в такое отчаяние из-за урока. И когда после урока она выходила, я остановил ее и сказал: "Не отчаивайся никогда!" Она прошла мимо. Я не знал, что с этим словом случилось; но для меня оно имело огромное значение, потому что я верю в помощь Божию в этом отношении. Двадцать пять лет спустя она меня разыскала и написала письмо, что в этот день эти слова переменили для нее нечто, что они дали ей силу жить и надежду на будущее; это будущее раскрылось перед ней, как победа. В тот момент я только сказал ласковое слово бедной плачущей девочке, но оно было сказано изнутри моего собственного опыта и из того, чему я научился у Христа».
*Из книги митрополита Антония Сурожского «Жизнь и вечность: 15 бесед о смерти и страдании» @nikeabooks
BY Друзья Фонда «Духовное наследие митр. Антония Сурожского»
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. "Markets were cheering this economic recovery and return to strong economic growth, but the cheers will turn to tears if the inflation outbreak pushes businesses and consumers to the brink of recession," he added. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events."
from in
