((Продолжение предыдущего поста)) Историческое евразийство не надо путать с неоформленным во что-то понятное набором идей и лозунгов о дружбе народов, экономик, бизнесов и культур и иногда даже политическом сотрудничестве на пространствах Северной Евразии (бывшего СССР) в конкретных условиях на взаимовыгодной равноправной основе. Здесь нет каких-то сверхидей - просто исторические обстоятельства, так, мол, получилось: кто-то с кем-то оказался надолго вместе, что породило определенные полезные связи. Если это без безумного второго дна, ну ок, пусть будет. Дружить и торговать, культурно обогащаться, в чем-то политически взаимодействовать всегда лучше, чем грабить и убивать. Турецкое югоевразийство примерно такого рода – бизнес, прежде всего + немного реал-политик. Встречается что-то подобное у татар и казахов.
((Продолжение предыдущего поста)) Историческое евразийство не надо путать с неоформленным во что-то понятное набором идей и лозунгов о дружбе народов, экономик, бизнесов и культур и иногда даже политическом сотрудничестве на пространствах Северной Евразии (бывшего СССР) в конкретных условиях на взаимовыгодной равноправной основе. Здесь нет каких-то сверхидей - просто исторические обстоятельства, так, мол, получилось: кто-то с кем-то оказался надолго вместе, что породило определенные полезные связи. Если это без безумного второго дна, ну ок, пусть будет. Дружить и торговать, культурно обогащаться, в чем-то политически взаимодействовать всегда лучше, чем грабить и убивать. Турецкое югоевразийство примерно такого рода – бизнес, прежде всего + немного реал-политик. Встречается что-то подобное у татар и казахов.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. During the operations, Sebi officials seized various records and documents, including 34 mobile phones, six laptops, four desktops, four tablets, two hard drive disks and one pen drive from the custody of these persons. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from in
