Израиль ни много, ни мало еще в 1994 году в лице своей телекоммуникационной компании «Bezeq» выкупил большую часть государственной телефонной операционной системы Азербайджана. По сути, Тель-Авив контролирует и физически, и технически, и юридически контролирует большую часть азербайджанских телекоммуникационных систем.
Это очень интересно сочетается со сведениями о том, что Израиль активно использует крупные компании в качестве прикрытия агентурных сетей (например, в Манаме через подставную компанию под названием «Центр международного развития» действовала израильская дипломатическая и разведывательная миссия из сотрудников с двойным гражданством. Фирма якобы предоставляла услуги по маркетингу, но на самом деле...), а также сообщения о том, что МОССАД помогал властям Баку в арестах иранских шпионов и лидеров проиранских групп (в начале 2010-ых по подобным обвинениям были арестованы сотни человек).
Телекоммуникационная компания – отличное агентурное прикрытие как для внешней разведки, так и для борьбы со шпионами, тем более что Израиль имеет колоссальный опыт в этой сфере – МОССАД и военная разведка ведут круглосуточную радиотехническую разведку, прослушивая телефонные разговоры в Газе и Ливане. И это лишь единичный пример возможностей, которые Тель-Авив реализует на территории Азербайджана – в действительности сокрытое влияние Израиля в регионе, без преувеличения, превышает таковое даже у Турции.
Израиль ни много, ни мало еще в 1994 году в лице своей телекоммуникационной компании «Bezeq» выкупил большую часть государственной телефонной операционной системы Азербайджана. По сути, Тель-Авив контролирует и физически, и технически, и юридически контролирует большую часть азербайджанских телекоммуникационных систем.
Это очень интересно сочетается со сведениями о том, что Израиль активно использует крупные компании в качестве прикрытия агентурных сетей (например, в Манаме через подставную компанию под названием «Центр международного развития» действовала израильская дипломатическая и разведывательная миссия из сотрудников с двойным гражданством. Фирма якобы предоставляла услуги по маркетингу, но на самом деле...), а также сообщения о том, что МОССАД помогал властям Баку в арестах иранских шпионов и лидеров проиранских групп (в начале 2010-ых по подобным обвинениям были арестованы сотни человек).
Телекоммуникационная компания – отличное агентурное прикрытие как для внешней разведки, так и для борьбы со шпионами, тем более что Израиль имеет колоссальный опыт в этой сфере – МОССАД и военная разведка ведут круглосуточную радиотехническую разведку, прослушивая телефонные разговоры в Газе и Ливане. И это лишь единичный пример возможностей, которые Тель-Авив реализует на территории Азербайджана – в действительности сокрытое влияние Израиля в регионе, без преувеличения, превышает таковое даже у Турции.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Anastasia Vlasova/Getty Images At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from in
