«...Бог с нами. У меня на броне два христианских символа, я – человек верующий. Со мной на этой войне все время рядом идет, где бы я ни оказался, икона Божьей Матери. Вот когда в Бердычах мы с БТРа спрыгнули, перебежали через дорогу, запрыгнули сначала в домик. Когда маленечко подрассвело, видим - там подвал какой-то. С нами один раненый был. Сказал, давайте, запрыгиваем. Я побежал, первый в эту норку занырнул, второй номер у меня наверху контролил. Мы зашли, оказалось, это у хохлов КМП был, запасы у них там серьезные. По всему - и по провианту, и по водичке. Прям видно, что они надолго там собирались остаться. Но не повезло им - пришли мы. Тогда чисто случайно в темноте, пока осматривались, нашел эрдэшку, и из эрдэшки достал икону. Чужая эрдешка, и там, в рамочке - икона Божьей Матери! И вот как раз она у нас там и висела. Когда нас танк начал обстреливать - ведь не поверишь! - по нам рядом СЕМЬ неразрывов было, мы только слышали, как они втыкаются. По кому хоть раз танк работал - знают, что такое пережить хотя бы один выстрел. А тут - семь неразрывов. Вот так».
«...Бог с нами. У меня на броне два христианских символа, я – человек верующий. Со мной на этой войне все время рядом идет, где бы я ни оказался, икона Божьей Матери. Вот когда в Бердычах мы с БТРа спрыгнули, перебежали через дорогу, запрыгнули сначала в домик. Когда маленечко подрассвело, видим - там подвал какой-то. С нами один раненый был. Сказал, давайте, запрыгиваем. Я побежал, первый в эту норку занырнул, второй номер у меня наверху контролил. Мы зашли, оказалось, это у хохлов КМП был, запасы у них там серьезные. По всему - и по провианту, и по водичке. Прям видно, что они надолго там собирались остаться. Но не повезло им - пришли мы. Тогда чисто случайно в темноте, пока осматривались, нашел эрдэшку, и из эрдэшки достал икону. Чужая эрдешка, и там, в рамочке - икона Божьей Матери! И вот как раз она у нас там и висела. Когда нас танк начал обстреливать - ведь не поверишь! - по нам рядом СЕМЬ неразрывов было, мы только слышали, как они втыкаются. По кому хоть раз танк работал - знают, что такое пережить хотя бы один выстрел. А тут - семь неразрывов. Вот так».
Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from in
