Вторая часть воспоминаний С.Е. Буленкова.

Поскольку автор этого текста не оформлял их в единое повествование, а писал их в качестве ответа на вопросы Н.П. Чикера, которому требовались его уточнения для написания книги, то я посчитал возможным разбить их на фрагменты по темам. В этом отрывке Буленков подтверждает донесение политрука Карпова о бегстве с "Сатурна" начальника Балтийской экспедиции ЭПРОНа Фаддеева. Вдобавок к этому он пишет, что с корабля вместе с Фаддеевым бежал его капитан Е.С. Субботин, что во многом предопределило гибель "Сатурна".

Анализ таких свидетельств представляет настоящий вызов для исследователя. Если характер повреждений корабля и степень их фатальности ещё можно определить обследованием затонувшего каркаса, то как можно судить о поведении командиров? С одной стороны, с расстояния десятков лет легко клеймить за трусость тех, кого подбросило взрывом на несколько метров и с размаху приложило о палубу. С другой, с Буленковым произошло то же самое, но он остался на корабле.

Воздерживаясь от суда над их поведением в тот момент, можно смело делать выводы о другом. В последующие годы, судя по наградным листам, эти люди с лихвой возместили стране и народу за то, что однажды не смогли совладать с собой. После войны их биографии очевидно "забронзовели", и ревнители чистоты истории из архивов сочли своей миссией вечно полировать их героические бюсты до блеска. Иначе, как им кажется, эти люди будут дискредитированы, а вместе с ними и всё прошлое страны. На деле же такие детали только делают их более живыми и понятными простым смертным, превращая стерильно-плакатные биографии в драму борьбы и преодоления себя.

"Фаддеев был начальником Балтийской экспедиции ЭПРОНа, которая базировалась в Таллине. В первые дни войны при первой бомбёжке Таллина он бежал оттуда (не знаю, на каком корабле). 15 июля 1941 года на с/к "Сатурн" он снова вернулся в Таллин. При эвакуации Таллина 28 августа он пришёл на борт "Сатурна" и следовал с нами до подрыва. Во время взрыва находился на ходовом мостике. При взрыве мы взлетели в воздух. Субботин и я при падении попали на шлюпочную палубу, а Фаддеев - неизвестно куда. Говорят, он тоже упал на корабль, затем с него выпрыгнул за борт. В результате оказался на подошедшем "Нептуне".

Встретился я с ним 2 сентября в Кронштадте в кабинете на борту "Трефолев" (я пришёл к нему с докладом о возвращении и подал донесение). Он, не глядя на меня, обхватил голову руками, произнёс: "Какой же я подлец". Больше о его трусости я ничего от начальства не слышал. Судя по тому, что он был награждён Орденом Отечественной войны, трусость его не стала достоянием верхов.

С Субботиным я плавал на с/к "Сатурн" с 11 июля по 28 августа 1941 и на с/к "Сигнал" с 15 сентября 1941 по 21 сентября 1942г. Плавание на том и на другом спасателе было не из лёгких. От командира требовалось максимум смелости и инициативы. У него этого было недостаточно. Исключительно по его вине мы при следовании на С-11 сели на мель. (3 августа 1941 в проливе Соэла-Вяйн) Пришлось выбросить половину запаса топлива и потерять 12 часов драгоценного времени.

После взрыва бросил тонущий корабль. Его бегство послужило поводом бежать и другим. В результате из командования остался я один. Корабль ещё изучить не успел - за 45 дней и организовать борьбу за живучесть корабля оказался бессилен. А с/к "Сатурн" оказался на редкость живуч: без какой-либо серьёзной борьбы за живучесть проплавал после подрыва ок. 7 часов. "Нептун" вполне мог бы за это время отбуксировать его к Гогланду. Тем более был опыт с буксировкой кр. "Максим Горький". Однако, увы, этого не произошло. На "Сатурне" погибли только те, кто находился в помещении вспомогательных механизмов. Его сразу затопило. Там было несколько человек вахты и 20-30 красноармейцев (их мы напихали всюду). Кроме погибших человек 30 было ранено и столько же выброшено за борт. Одним словом, после взрыва недосчитались порядка 100 человек, а ок. 800 человек оставались на борту и напоминали встревоженный муравейник. Вот пожалуй и всё. С. Буленков, 18.11.72"

РГАВМФ, Р-2243,о.2,д.23, л.20-27