https://www.group-telegram.com/zapiskitrad/6824

Сходство терминологии часто вводит в заблуждение: хотя оба учения используют понятие недеяние-увэй, их трактовки различаются как в теории, так и на практике. В даосизме увэй означает следование естественному порядку вещей (Дао), предполагая минимальное вмешательство в природный ход событий и отказ от насильственного преобразования действительности. Вот в Дао дэ цзин, например, читаем: «Дао постоянно в недеянии, но нет ничего, чего бы он не делал».

А легисты интерпретируют «увэй» как стратегическую пассивность правителя, при которой система управления функционирует автоматически благодаря четким законам и методам контроля, не столько личному вмешательству государя.

Традиционалистский тезис о сильном даосском влиянии на Цинь Шихуанди основывается на ряде свидетельств, например, реальные контакты императора с даосскими магами (方士 фанши) и его поиски эликсира бессмертия, описанные у Сыма Цяня. Однако все это не подтверждает системного заимствования даосских принципов в государственном управлении.

Основные идеологи циньского режима — Ли Сы и Чжао Гао — были последовательными легистами, а политика централизации, стандартизации и личного идеологического контроля в общем-то противоречит даосскому идеалу естественности. Кроме того, легистская интерпретация «недеяния» предполагала не отказ от власти, а ее совершенствование до уровня, при котором механизмы принуждения работают без постоянного прямого участия правителя. В «Шан цзюнь шу» подчеркивается, что «закон должен править, а не человек», что прямо противоположно даосскому призыву к отказу от искусственных ограничений.

Ритуальные аспекты власти Цинь Шихуанди, такие как принятие титула «Первого императора» и определённая сакрализация закона, также не находят аналогов в даосской традиции.
Тут важно отметить, что критика конфуцианства со стороны Цинь Шихуанди (включая «сожжение книг и погребение ученых») не означала автоматического принятия даосизма. Легисты отвергали конфуцианский морализаторский подход (но например в ритуальной практике Шихуанди обращался именно к конфуцианцам за консультациями, потому что по придворному ритуалу они были основными специалистами), но их альтернатива заключалась не в даосском «естественном порядке», а в создании искусственной, но эффективной системы принуждения. Даосские элементы, если и присутствовали в риторике, то всё-таки носили скорее декоративный характер, как, например, использование терминологии, связанной с бессмертием, или для легитимации власти, об этом Грэм хорошо писал.

@bonch_osmolovskaya

Фёдор Михайлович тоже был немножечко даос:)

https://www.group-telegram.com/dostoevskiy_life/1444

Ещё задали хороший вопрос - давайте через призму китайской политической философии посмотрим на отечественные реалии:)

В классическом понимании, если просто и кратко, то
конфуцианская модель предполагает власть достойных (меритократию), где статус определяется личными качествами и заслугами. А легистская модель скорее основана на системе четких механизмов контроля, где личные качества второстепенны.

Россия представляет сложную гибридную систему, где элементы обоих подходов переплетаются.

У нас есть развитая нормативно-правовая база, акцент на вертикаль власти и централизацию, используются формальные процедуры вроде проверок и отчетности.

При этом велика значимость личных и неформальных связей (всем известный великий и ужасный «блат»), «неписанные правила» часто важнее юридических норм, идея правителя-отца (или царя-батюшки) нам гораздо ближе безличной эффективной системы, причем царь в народном понимании практически непогрешим (царь хороший, бояре - плохие); формальные критерии оценки могут заменяться неформальными - допускается отступление от правил ради высшей справедливости.

Формально мы используем вполне легистские механизмы (со своими издержками, но тем не менее — централизованная система принятия решений, законы, унификация общественно-политического пространства и тд), но фактически работаем по принципам, более близким к традиционному патернализму, личная лояльность часто важнее профессиональных качеств, формальные процедуры скорее носят ритуальный характер, механизмы контроля работают избирательно.

Конфуцианская меритократия, хоть и очень хочется, чтобы работала, но у нас пока не видна, система остается по большей части клановой, за рядом исключений.

Ритуал не должен (о чём кстати много писали конфуцианцы) превращаться в ряд механически исполняемых действий без особого состояния сознания. Это я бы применила к нашей зачастую «плакатной» идеологии и связанным с ней «пустым кампаниям», которые несут оттенок разнарядки, но не глубинную веру или истинно-ритуальное благоговение.

Ритуалы без содержания, а законы без исполнения — это кажется самое опасное для наших реалий, — ни туда и ни сюда, получается. Возможно ли добиться сбалансированного синтеза в трёх важнейших сферах — идеологии, экономике и управлении — хороший вопрос.

Например, в идеологии поддержать акцент на традиционные ценности, но подкрепить это реальной социальной ответственностью элит и соответствующим воспитанием общества. В управлении - централизованная бюрократия с элементами меритократии (конкурсы на госслужбу, но с фильтрами по лояльности, как это в любом случае нам свойственно, но более системно). А в экономике, соответственно, гос контроль над стратегическими отраслями при допуске частной инициативы в ряде сфер.

И китайцев имитировать тут совсем не нужно, у нас есть свое, что пора отряхнуть от пыли.

Как альтернатива и западному индивидуализму, и восточному коллективизму — прекрасная идея соборности, развитая Хомяковым и Соловьевым – единство при сохранении личного достоинства.

Державность как служение. Идея империи подразумевает в первую очередь ответственность за сохранение истины. На практике не плохо бы вернуть идею чиновничества как служения (возрождение традиции «служилого государства» с его строгой ответственностью за вверенные территории). Вспомним принцип «поручительства» (как в допетровской Руси – назначенцы отвечали за вверенный регион не только перед центром, но и перед местными жителями).

В экономике - поощрение «народных предприятий» как русской артельно-кооперативной традиции и альтернативы и частному, и госкапитализму.

В отличие от западного или китайского закона, русская культура всегда искала не формальные предписания, а Правду (вспомним «Русскую Правду» и крестьянские бунты за «царскую правду»). Думаю, «разбор добрых и худых» чиновников как в Московской Руси пришелся бы народу и сейчас.

В общем, державность, соборность и правда - вполне аутентичные и практичные основания для развития именно русской модели управления, остальное - изучаем, но делаем своё.

@bonch_osmolovskaya

Рад сообщить граду и миру о выходе моей новой книги. В «Академическом проекте» только что вышла монография «Экзистенциальная философия Мирчи Элиаде: наука, религия, культура, политика».
Цель данной работы – глубже раскрыть философскую парадигму творчества великого ученого и литератора. В том числе – и обращаясь к источникам, не введенным в научный оборот в нашей стране. Ряд из них переведен и опубликован в приложении, чтобы читатели сами могли составить мнение. Не обойдены вниманием и «вкусные» темы: личные религиозные воззрения, традиционализм и его критика, масонство, фашизм, «парагностический заговор» против современного мира и многое другое. Все это увязано с пониманием Элиаде как феноменолога (в контексте как философской феноменологии, так и «истории религий») и оригинального мыслителя-экзистенциалиста. Заказать книгу можно прямо на сайте издательства.

Недавно я читал годовалой дочери «Идёт бычок, качается…» Агнии Барто — и вдруг накатило. Не умиление, а какое-то рудольфоттовское чувство трепета перед нуминозным, этой смесью священного ужаса и восхищения. Всплыл в памяти спор из одного тг-канала: «Кто главный русский поэт?» И чей-то ответ: «Барто. Её помнят все практически с рождения». И это так — строчки про бычка врезаются в сознание раньше, чем мы осознаём себя. Этот шатающийся бычок живёт в коллективном бессознательном русского народа как архетип, как первая притча о хрупкости бытия.

Кажущаяся простота текста обманчива — в нём кристаллизованы фундаментальные экзистенциальные паттерны, усваиваемые русскоязычным субъектом на долингвистическом уровне развития. При ближайшем рассмотрении этот текст обнаруживает поразительную структурную изоморфность базовым категориям хайдеггерианской аналитики Dasein. Бычок, «брошенный» (Geworfenheit) на шаткую доску бытия, осуществляет своё движение в мире в модусе фундаментальной «заботы» (Sorge), предвосхищая неизбежный финал («сейчас я упаду») как форму подлинного «бытия-к-смерти» (Sein-zum-Tode).

Ребёнок, ещё не освоивший логические операции, уже интериоризирует базовую схему человеческого удела: хрупкость существования, неизбежность падения, стоическое принятие своей судьбы. При этом коллективное заучивание стихотворения превращает индивидуальный экзистенциальный опыт в разделяемую межпоколенческую матрицу, этот текст выполняет не столько эстетическую, сколько инициатическую функцию, становясь своего рода лингвистическим обрядом перехода. «Сейчас я упаду!» — именно так и становятся русскими.

Ален Сораль: вернувшийся с Донбасса

Интервью публициста и философа, лидера французского политического андеграунда Алена Сораля журналисту Фрэнку Пенгаму, автору YouTube-канала Géopolitique Profonde.

Сораль делится своими впечатление о поездке на Донбасс, размышляет об информационном столкновении русских и западных нарративов и анализирует фигуру Владимира Путина. Интервью полностью на французском.

Смотреть: https://youtu.be/Unpo3Am_2SQ?si=Cr0YIfQ6e7USKEux

А скоро материал с Аленом Соралем и Александром Дугиным на ЕСМ Медиа. Он тоже будет на французском, но с субтитрами.

#ЕСМ #Сораль #Донбасс

Колыбельная как первая онтология

Паша читает Агнию Барто, а я вот очень люблю колыбельные. За их абсолютно уникальную сокровенность, даже магизм. Ведь колыбельная буквально структурирует хаос для крохи, - он слышит голос матери, и значит есть мир, он чувствует укачивание, и значит есть порядок, и он постепенно засыпает, значит есть
доверие. Время в колыбельной циклично, слова повторяются, заговаривают малыша, но эта монотония не скучна, она рождает свой горизонт переживаний и конституирует реальность.

И ещё колыбельные всегда парадоксальны — они угрожают (всякими волчками и прочим), но сами же нейтрализуют, заговаривают угрозу. Для малыша вообще все бытие развертывается в колыбельной, он встречается с ним через голос матери, которая предупреждает, очерчивает пространство, структурирует время, знакомит с первыми смыслами. Можно сказать колыбельная это первый призыв к бытию, хотя и парадоксально через сон.

@bonch_osmolovskaya

⬆️ Друзья, лекция про Сианука и Пол Пота уже завтра, приглашаем!

https://www.group-telegram.com/orientalpath/740

Красные кхмеры вместе с четой Сианук (король-социалист Нородом и королева Моник в модных шарфах и френчах) выглядят вполне довольными.

Узнать об этом подробнее можно во второй лекции историка Андрея Дмитриева «Революционеры Востока», под названием «Из Камбоджи в Кампучию и обратно: Нородом Сианук и Пол Пот», которая состоится 4 июля в 19:00 в петербургском пространстве «Солнце Севера». Желающие могут попасть онлайн и очно, регистрация - здесь.

Материал первой лекции, посвященный становлению красного Вьетнама, можно посмотреть - тут

Сегодня 4 июля 19:00 пройдет вторая лекция Андрея Дмитриева "Из Камбоджи в Кампучию и обратно: Нородом Сианук и Пол Пот".

Приглашаем прийти очно или подключиться онлайн!
Весь курс из 5 лекций с видеозаписью стоит 1590 р., мы присылаем ссылки по мере проведения лекций (для подключения онлайн) и их записи по мере монтажа.

Действует акция - приведите с собой друга и стоимость курса для каждого - 750 р. Для этого сделайте отметку в форме регистрации и укажите ФИО друга, а он укажет в своей форме ФИО, кто его привел.

Регистрация и оплата по ссылке

Краткое содержание лекции:
Король-социалист: Сианук и его реформы. Сорбоннский интеллектуал Салот Сар. Магазин "Маленький Париж" - рассадник радикальных идей в Пномпене. Рождение Компартии в товарном вагоне. Как СССР стал врагом.
Проамериканский переворот генерала Лон Нола. Союз Сианука с радикалами и взятие власти.
Как была устроена Демократическая Кампучия. Ангка решает всё. "Пожалуйста, не трогайте короля Сианука".
Вьетнамское вторжение и конец режима красных кхмеров. "Замучили как Пол Пот КампУчию": так сколько было жертв?
Жизнь после власти: Пол Пот на службе у американцев, Сианук в гостях у Ким Чен Ира.

Подробно о всем курсе см. здесь

Бесплатная запись 1 лекции см. здесь

Лекции проходят в культурном пространстве Солнце Севера (Невский пр., 29-31)

Ждем Вас на курсе!

О писателе, юбилейное

Литературное творчество — это ведь не просто творчество, это способ раскрытия истины бытия. Мартин Хайдеггер в «Письме о гуманизме» писал, что «Язык — это дом Бытия. В его жилище обитает человек» и хотя Хайдеггер напрямую не писал о ремесле писателя, его философия языка придаёт писательству онтологическое измерение.

Именно писатель становится тем, кто «строит дом Бытия» через слово. Эту нить я бы и хотела протянуть к Захару.

В этом смысле мне кажется настоящий писатель это такая пограничная фигура. Это не просто тот, кто пишет, а тот, кто пребывает в напряжённом отношении между речью и молчанием. Писательство становится невыраженной возможностью, актом выбора между проявлением и его сдерживанием. Писатель, живет в онтологическом напряжении на границе между сказанным и несказанным, языком и тишиной, смыслом и его разрушением.

В эссе «Что есть современное?» итальянский философ Джорджо Агамбен описывает писателя как фигуру современности, тот, кто способен видеть тьму своего времени как свет, — что предполагает особую чувствительность и одиночество.

В романах Захара мы видим переход через слабость, через страдание, к самоутверждению. Его герой — не всегда «хороший человек», но тот, кто действует, кто принимает на себя боль, кровь, реальность. Мне кажется Захар в этомпродолжает русский экзистенциализм, где свобода — это не комфорт, а страдание, не безгрешность, — а риск и ноша.

Это не морализаторский взгляд, а традиция русской религиозной философии: вина, страдание и личностная трансформация, где-то даже через ад.

Захар наследует в том числе одну из ключевых тем Достоевского — вины и возможности преображения, даже (или особенно) у преступника. Это важно: спасение не гарантировано. В отличие от патетических текстов, Захар не даёт простого выхода.

Русская религиозная философия видит в истории не линейный прогресс, а духовную драму — метафизику народа, переживающего испытание.
И у Захара, как органичной части этой традиции История не подлежит осуждению или оправданию, — она переживается, как страдание, как испытание души народа.

И если история России — это Голгофа, то только на Голгофе и возможна Пасха.

Во всех внешних формах - в героях, Революции, ГУЛАГе, войне — у него разворачивается тайна человеческой веры, чести, греха, выбора.

Я от всей души поздравляю Захара с юбилеем. Считаю, что Вы редкий пример современника, который глубоко и органично укоренен в интеллектуальную и религиозную онтологию русской традиции. Ваши тексты можно читать как современное переосмысление вопросов, которые волновали великих представителей русской мысли Достоевского, Бердяева, Флоренского, Шестова.

Захар, многая лета!

@bonch_osmolovskaya

Обсудили важность сократических диалогов в современном образовании.

#эфирное

@bonch_osmolovskaya

Бот-комментарии — бесценны! Но тут, черт побери, не поспоришь же, в точку!)))

@bonch_osmolovskaya

Родня собралась поздравить, попеть и потанцевать. Отличное!

СКОРО)