Чутка грустила из-за того, что не всю интересующую меня информацию о немецкой книжной индустрии можно загуглить или вытрясти из ChatGPT, а спросить о тиражах, авторских гонорарах, покупке прав на книги современных российских авторов и прочем, связанном с издательской кухней, не у кого. Но вселенная услышала моё нытьё, и я попала на встречу с Франциской Цверг – переводчицей на немецкий Ремизова, Рубиной, Глуховского и Мэри Мелконян – бывшей работницей Suhrkamp и Bookmate, а ныне менеджером по покупке прав в Ueberreuter.
Интересного было так много, что я бросила попытку конспектировать через десять минут, а пришедших на встречу гостей так мало, что удалось устроить допрос с пристрастием. Стало жаль тех страдальцев, что выбрали своей судьбой художественный перевод с русского: ладно ещё ломание голов над тем, как сообщить немецкому читателю, что Александр Петрович, Сашенька и Санька – это один и тот же человек, по отношению которому говорящие в обращении закладывают разное отношение, а надрыв у Достоевского – это не про больную спину и повреждённую бумагу, но к словам, типа «Запретограм» и прочими прелестями современной жизни в России, жизнь явно их не готовила.
Отобрала для вас шесть рандомных фактов из беседы for fun: 📚 в издательствах нет русскоязычных ридеров, так что права на книги покупаются «вслепую»: редакторы полагаются только на информацию от литагентов, 📚 в 2024 году переводы с русского заняли только 0,8% от всей переводной литературы, при том, что классику перепереводят постоянно, 📖 переводчики в Германии зарабатывают меньше уборщиц, и, как и в России, часто имеют другой основной доход, 📗 средний тираж нежанровой прозы сейчас такой же, как был в РФ до войны: 5 000 экземпляров, если издатель считает, что роман просто «вау!», и до 3 000 во всех остальных случаях. 📚 в Германии в 2000х была жутко популярна Ирина Денежкина, а сейчас вы можете купить в берлинском Dussman восемь романов Сергея Лебедева. 📚 в феврале 2025 в Германии выйдет «Вечная мерзлота» Виктора Ремизова, которая в переводе раздулась до 1200 страниц.
Чутка грустила из-за того, что не всю интересующую меня информацию о немецкой книжной индустрии можно загуглить или вытрясти из ChatGPT, а спросить о тиражах, авторских гонорарах, покупке прав на книги современных российских авторов и прочем, связанном с издательской кухней, не у кого. Но вселенная услышала моё нытьё, и я попала на встречу с Франциской Цверг – переводчицей на немецкий Ремизова, Рубиной, Глуховского и Мэри Мелконян – бывшей работницей Suhrkamp и Bookmate, а ныне менеджером по покупке прав в Ueberreuter.
Интересного было так много, что я бросила попытку конспектировать через десять минут, а пришедших на встречу гостей так мало, что удалось устроить допрос с пристрастием. Стало жаль тех страдальцев, что выбрали своей судьбой художественный перевод с русского: ладно ещё ломание голов над тем, как сообщить немецкому читателю, что Александр Петрович, Сашенька и Санька – это один и тот же человек, по отношению которому говорящие в обращении закладывают разное отношение, а надрыв у Достоевского – это не про больную спину и повреждённую бумагу, но к словам, типа «Запретограм» и прочими прелестями современной жизни в России, жизнь явно их не готовила.
Отобрала для вас шесть рандомных фактов из беседы for fun: 📚 в издательствах нет русскоязычных ридеров, так что права на книги покупаются «вслепую»: редакторы полагаются только на информацию от литагентов, 📚 в 2024 году переводы с русского заняли только 0,8% от всей переводной литературы, при том, что классику перепереводят постоянно, 📖 переводчики в Германии зарабатывают меньше уборщиц, и, как и в России, часто имеют другой основной доход, 📗 средний тираж нежанровой прозы сейчас такой же, как был в РФ до войны: 5 000 экземпляров, если издатель считает, что роман просто «вау!», и до 3 000 во всех остальных случаях. 📚 в Германии в 2000х была жутко популярна Ирина Денежкина, а сейчас вы можете купить в берлинском Dussman восемь романов Сергея Лебедева. 📚 в феврале 2025 в Германии выйдет «Вечная мерзлота» Виктора Ремизова, которая в переводе раздулась до 1200 страниц.
'Wild West' In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." The Dow Jones Industrial Average fell 230 points, or 0.7%. Meanwhile, the S&P 500 and the Nasdaq Composite dropped 1.3% and 2.2%, respectively. All three indexes began the day with gains before selling off.
from in
