Бундесканцлер

​Тоталитарный интернет или «Закон против АдГ»

Интернет, пожалуй, стал главным подспорьем свободной дискуссии и обмена мнениями. Его изобретение и распространение безусловно пошло на пользу свободе слова. Но сегодня предпринимается все больше попыток регуляций и введения цензуры: чего только стоит деплатформинг Дональда Трампа. Германия в свою очередь не просто подвержена этой тенденции к несвободе, но сыграла в ней ведущую роль.

В рейтинге свободы интернета «Freedom House» Германия, например, занимает 4 место. Проблема этого рейтинга заключается в том, что в большей степени он учитывает порог входа в сеть, а не ограничение контента. А по второму критерию Германия получила справедливые 35 баллов. Связано это, как можно догадаться, с т.н. Законом о защите сети (NetzDG).

NetzDG призван «эффективно бороться с разжиганием ненависти, ложными заявлениями и другим незаконным контентом на платформах социальных сетей». Отцом этого закона можно считать небезызвестного Хайко Мааса, возглавлявшего тогда Министерство юстиции. Интенция блокировать неугодные высказывания родилась в 2015 году, когда миграционный кризис, поляризовавший общество, был в самом разгаре. Тем не менее, закон приняли только в 2017, когда в парламенте не было ни АдГ, ни СвДП.

Он обязывает соцсети внедрить форму жалоб на «незаконный» контент. Таким контентом является всё, что нарушает 21 параграф Уголовного кодекса: оскорбления, клевета, публичное подстрекательство к преступлениям, разжигание ненависти, изображения насилия и угрозы. Кроме того, публичные площадки обязаны удалять нелегальный контент в течение 24 часов или 7 суток, и/или заблокировать аккаунт. В случае невыполнения соцсетям грозит штраф вплоть до пяти миллионов евро.

Множество придворных академиков заявляют, что эта практика не является цензурой, ведь «не проверяет контент до публикации». Такое понимание термина цензуры в легистском духе (потому что так его классифицирует конституционное право) — не имеет ничего общего с действительностью.

Во-первых, даже отчёт ООН 2019 года признаёт неоднозначность закона: в нём нет конкретизации «подстрекательства к преступлению» и «ненависти». А значит, попасть под это резиновое определение (Gummibegriffe) может что угодно. Зачастую это (неожиданно) контент оппозиционных аккаунтов. Первой, кого заблокировали по новому законодательству, была политик от АдГ Беатрис фон Шторьх.

Во-вторых, в глобальном мире этот закон пошел на экспорт. Датская НКО Justitiа подсчитала, что 20 государств, в том числе европейских, приняли аналоги немецкого закона. Подобный проект обсуждается на уровне ЕС прямо сейчас. Германия, «легитимизировав» у себя такую практику, подарила автократиями моральное право вмешиваться в свободной интернет. И вероятно, что цензуре там подвергаются иные формы контента: не ненависть и расистские высказывания, а например, «пропаганда гомосексуализма». То есть противоположное от заявленных целей законодателей.

В-третьих, угроза наказания вкупе с размытой формулировкой приводят к «оверблокингу». В неоднозначном случае соцсеть предпочтет удалить контент, нежели получить штраф. А чтобы не иметь дела с властями, платформы будут ужесточать собственные правила пользования и расширять алгоритм жалоб и мониторинга.

В-четвертых, многие эксперты заключили, что инициатива является неконституционной. Она ограничивает фундаментальное право граждан на свободу выражения и разрывает правовое поле, потому что требует оценки контента соцсетями, а не судом.

Короче говоря, цензура в сети определенно существует. А Германия, или лучше сказать правительство Меркель и социал-демократ Хайко Маас, создали мировой прецедент ограничения свободы слова. NetzDG — это не только грандиозная атака истеблишмента на свободный интернет, но также и удобный политический инструмент против оппозиции, что в свою очередь вредит демократической конкуренции. Ничто так не угрожает свободе, как «общий интерес», на который перманентно ссылаются сторонники борьбы с hate speech. Но действительно ли глупые твиты и оскорбительные посты опаснее, чем дамоклов меч над головой свободы слова?

www.group-telegram.com/in/bundeskanzlerRU.com/173

3.2K viewsOct 4, 2021 at 07:01

​Тоталитарный интернет или «Закон против АдГ»

Интернет, пожалуй, стал главным подспорьем свободной дискуссии и обмена мнениями. Его изобретение и распространение безусловно пошло на пользу свободе слова. Но сегодня предпринимается все больше попыток регуляций и введения цензуры: чего только стоит деплатформинг Дональда Трампа. Германия в свою очередь не просто подвержена этой тенденции к несвободе, но сыграла в ней ведущую роль.

В рейтинге свободы интернета «Freedom House» Германия, например, занимает 4 место. Проблема этого рейтинга заключается в том, что в большей степени он учитывает порог входа в сеть, а не ограничение контента. А по второму критерию Германия получила справедливые 35 баллов. Связано это, как можно догадаться, с т.н. Законом о защите сети (NetzDG).

NetzDG призван «эффективно бороться с разжиганием ненависти, ложными заявлениями и другим незаконным контентом на платформах социальных сетей». Отцом этого закона можно считать небезызвестного Хайко Мааса, возглавлявшего тогда Министерство юстиции. Интенция блокировать неугодные высказывания родилась в 2015 году, когда миграционный кризис, поляризовавший общество, был в самом разгаре. Тем не менее, закон приняли только в 2017, когда в парламенте не было ни АдГ, ни СвДП.

Он обязывает соцсети внедрить форму жалоб на «незаконный» контент. Таким контентом является всё, что нарушает 21 параграф Уголовного кодекса: оскорбления, клевета, публичное подстрекательство к преступлениям, разжигание ненависти, изображения насилия и угрозы. Кроме того, публичные площадки обязаны удалять нелегальный контент в течение 24 часов или 7 суток, и/или заблокировать аккаунт. В случае невыполнения соцсетям грозит штраф вплоть до пяти миллионов евро.

Множество придворных академиков заявляют, что эта практика не является цензурой, ведь «не проверяет контент до публикации». Такое понимание термина цензуры в легистском духе (потому что так его классифицирует конституционное право) — не имеет ничего общего с действительностью.

Во-первых, даже отчёт ООН 2019 года признаёт неоднозначность закона: в нём нет конкретизации «подстрекательства к преступлению» и «ненависти». А значит, попасть под это резиновое определение (Gummibegriffe) может что угодно. Зачастую это (неожиданно) контент оппозиционных аккаунтов. Первой, кого заблокировали по новому законодательству, была политик от АдГ Беатрис фон Шторьх.

Во-вторых, в глобальном мире этот закон пошел на экспорт. Датская НКО Justitiа подсчитала, что 20 государств, в том числе европейских, приняли аналоги немецкого закона. Подобный проект обсуждается на уровне ЕС прямо сейчас. Германия, «легитимизировав» у себя такую практику, подарила автократиями моральное право вмешиваться в свободной интернет. И вероятно, что цензуре там подвергаются иные формы контента: не ненависть и расистские высказывания, а например, «пропаганда гомосексуализма». То есть противоположное от заявленных целей законодателей.

В-третьих, угроза наказания вкупе с размытой формулировкой приводят к «оверблокингу». В неоднозначном случае соцсеть предпочтет удалить контент, нежели получить штраф. А чтобы не иметь дела с властями, платформы будут ужесточать собственные правила пользования и расширять алгоритм жалоб и мониторинга.

В-четвертых, многие эксперты заключили, что инициатива является неконституционной. Она ограничивает фундаментальное право граждан на свободу выражения и разрывает правовое поле, потому что требует оценки контента соцсетями, а не судом.

Короче говоря, цензура в сети определенно существует. А Германия, или лучше сказать правительство Меркель и социал-демократ Хайко Маас, создали мировой прецедент ограничения свободы слова. NetzDG — это не только грандиозная атака истеблишмента на свободный интернет, но также и удобный политический инструмент против оппозиции, что в свою очередь вредит демократической конкуренции. Ничто так не угрожает свободе, как «общий интерес», на который перманентно ссылаются сторонники борьбы с hate speech. Но действительно ли глупые твиты и оскорбительные посты опаснее, чем дамоклов меч над головой свободы слова?

BY Бундесканцлер