«В дискуссиях с языком вражды присутствует много наблюдателей. Они становятся свидетелями, а то и соучастниками воспроизводства стереотипов, предубеждений, умаляющих достоинство и даже отрицающих право на существование представителей конкретных групп. В конечном итоге, расчеловечивающее поведение появляется за счет языка вражды, который может быть скрыт благодаря использованию не откровенно оскорбительных слов».
Мы сталкиваемся с языком ненависти ежедневно: он льется из соцсетей, телевизора, высказываний чиновников и просто от знакомых. Иногда этот язык прячется за безобидной формой, но он все равно разжигает ненависть, мешает услышать и понять чужую точку зрения и развивает черно-белую оптику, где есть только «мы» и «чужаки».
👉 Что вообще такое язык ненависти и вражды? Откуда он берется и чем опасен? Можно ли защищать свое «добро» любыми, в том числе и ожесточенными действиями? Читайте об этом в интервью с культурологом Оксаной Мороз: https://tinyurl.com/cherta-media/interview/oksana-moroz-interview/.
«В дискуссиях с языком вражды присутствует много наблюдателей. Они становятся свидетелями, а то и соучастниками воспроизводства стереотипов, предубеждений, умаляющих достоинство и даже отрицающих право на существование представителей конкретных групп. В конечном итоге, расчеловечивающее поведение появляется за счет языка вражды, который может быть скрыт благодаря использованию не откровенно оскорбительных слов».
Мы сталкиваемся с языком ненависти ежедневно: он льется из соцсетей, телевизора, высказываний чиновников и просто от знакомых. Иногда этот язык прячется за безобидной формой, но он все равно разжигает ненависть, мешает услышать и понять чужую точку зрения и развивает черно-белую оптику, где есть только «мы» и «чужаки».
👉 Что вообще такое язык ненависти и вражды? Откуда он берется и чем опасен? Можно ли защищать свое «добро» любыми, в том числе и ожесточенными действиями? Читайте об этом в интервью с культурологом Оксаной Мороз: https://tinyurl.com/cherta-media/interview/oksana-moroz-interview/.
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from in
